Пыль грез. Том 2

– Она уже взрослая. Мне давно пора было это понять. Я больше не должна с ней носиться. Жаль, я не осознала это, когда она попала в эту армию.

Бадан скривился.

– Не ты одна, Уголёк.

Ах, Бадан, что мне с тобой делать? Ты только и делаешь, что разбиваешь мне сердце. Вот только жалость не уживается с любовью, так ведь?

Что вообще такое жалость? Уголёк не знала. Поэтому просто взяла Бадана за руку, и они пошли.

Его разбудил легкий ветерок. Голова болела, во рту пересохло. Геслер с трудом разлепил глаза. Голубое небо, ни птиц, ничего вообще. Он мучительно пытался припомнить, что было накануне. Лагерь, очередная дурацкая ссора с Ураганом. Придурку снова снился сон: из черного неба опускается какой-то демонический кулак. Выглядел Ураган при этом как загнанный заяц.

Они выпили? Покурили? Или просто завалились в палатку спать – Геслер с одной стороны, Ураган с другой? Одна сторона чистая и убранная, вторая – вонючий бардак. Может, из-за этого поссорились?.. В памяти зияла натуральная дыра.

Ладно, неважно. Вот почему по лагерю никто не ходит? И почему так тихо? И вообще, почему он не в палатке? Геслер медленно поднялся.

– Нижние боги, нас бросили.

Кругом изрытая земля, странные холмики вдалеке. Это они вчера здесь остановились? А где тогда ямы для костров и защитные насыпи? За спиной кто-то пошевелился. Геслер резко развернулся и стиснул зубы от пронзившей голову боли.

Возле небольшого костра на корточках сидела незнакомая женщина. Справа от нее дрых Ураган. Оружие и снаряжение были сложены рядом.

Геслер пригляделся к незнакомке. Одета как дикарка: бесцветная жеваная оленья шкура и кожа бхедерина. Немолода – лет сорок, хотя у степняков (а на вид она точь-в-точь старомодная сэтийка) с ходу не скажешь. Лицо аккуратное. Когда-то она, надо думать, была красавицей, но годы ее не пощадили. Разглядывая женщину, Геслер встретился с ней взглядом. В ее темно-карих глазах читалось любопытство с примесью грусти.

– Чего молчим? – спросил Геслер и, заметив бурдюк, указал на него.

Женщина кивнула.

Геслер подтянул бурдюк к себе, выдернул пробку и сделал три коротких глотка. Почувствовал странный аромат, от которого мигом закружилась голова.

– Худова булава, что было вчера ночью? – Он уставился на женщину. – Ты меня вообще понимаешь?

– Торговое наречие, – произнесла она.

Геслер не сразу разобрал слова. Такого выговора он прежде не слышал.

– Хорошо, хотя бы так. Где я? Кто ты? Где наше войско?

Женщина махнула рукой. Они ушли.

– Ты за меня. Со мной. За меня?

Она тряхнула головой, явно досадуя на то, что плохо знает язык.

– Калит мое имя. – Женщина отвела взгляд. – Калит – Дестриант.

– Дестриант? Подобными титулами так просто не разбрасываются. Если он тебе не принадлежит, то ты и весь твой род прокляты на веки вечные. Что ты за Дестриант? Какого бога?

– Бога – нет. Не бога. К’чейн че’малли. Гнездо Асиль. Матрона Гунт’ан Асиль. Я Калит, из эланов…

Геслер вскинул руку.

– Постой, постой, я за тобой не поспеваю. К’чейн че’малли, понятно. Ты Дестриант к’чейн че’маллей? Но так не бывает. Это ошибка…

– Ошибка – нет. Хочу, да. – Женщина указала на Урагана. – Он Кованый Щит. – Затем на Геслера. – Ты Смертный Меч.

– Мы не… – Геслер не договорил и перевел взгляд на Урагана. – Когда-то его называли Кованым Щитом. Кажется. Не помню только кто. Хотя, если подумать, это мог быть и Смертный Меч… – Он снова уставился на женщину. – Но никаких к’чейн че’маллей, это точно.

Калит пожала плечами.

– Идет война. Вы ведете. Он и ты. Гунт’ан Асиль сказала мне вас найти. Я вас нашла. Вы огонь. Гу’Рулл увидел вас, наполнил мне голову вами. Пламя. Маяки – ты и он. Ослепляет. Гу’Рулл собрал вас.

Собрал? Геслер резко встал и снова стиснул зубы от боли.

– Ты нас похитила!

– Я не… не я. Гу’Рулл.

– Кто такой Гу’Рулл? Где он? Я ему глотку перережу и тебе заодно. А потом мы пойдем догонять армию…

– Ушли. Ваша армия за много лиг отсюда. Гу’Рулл летел всю ночь. С вами. Ночь целую. Вы должны вести армию к’чейн че’маллей. Восемь Фурий, уже идут. Близко. Идет война.

Геслер подошел к Урагану и пнул его.

Великан что-то буркнул, потом схватился за голову.

– Пошел на хрен, Гес, – проворчал он. – Еще не рассвело.

– Да неужели?

Ураган говорил по-фаларски, и Геслер тоже перешел на этот язык.

– Ты же знаешь, что меня Бугор будит. Никчемный кусок…

– А ну продери глаза, солдат! Подъем, живо!

Ураган двинул босой ногой, но Геслер вовремя отошел. Он знал, какая у рыжего тяжелая нога. Затем Ураган все-таки поднялся, открыл глаза и удивленно огляделся.

– Что ты со мной сделал, Гес? Где… где всё?

– Нас ночью похитили.

Ураган уставился на Калит.

– Вот она? Да уж, а по виду не скажешь…

– Фэнера ради, Ураган, не она сама. Ей помог какой-то ублюдок по имени ГʼуРулл. Не знаю, кто это, но у него есть крылья. И он достаточно силен, чтобы тащить нас обоих всю ночь.

В голубых глазах Урагана сверкнула искра.

– А что я тебе говорил, Геслер? Мои сны! Я видел…