Пылая страстью к Даме. Любовная лирика французских поэтов

Ну, что ко мне пристала, ты, подстилка!
Ведь я-то думал: ангел во плоти!
И втюрился в тебя наивно, пылко.
Что, думаешь, скажу: должок плати?
Желанно солнце ящерке линючей.
Любовь к тебе – сияла мне точь-в-точь.
А ты теперь – любить взаимно? Тучей
Твоя взаимность солнце застит. Прочь!

С тобой мы разного блаженства ищем.

Люблю один – ответа не хочу.
В любви желаю оставаться нищим
И тосковать по крову и харчу.

Пойми, диковинный фарфор, с которым

Скорей всего сравнишь любовь мою,
Восстанет, склеенный, былым фарфором,
Ну а моей… не выжить на клею.

Мне счастье дорого обратным смыслом,

Когда оно – несчастье и когда
В Эдеме яблоко хранится кислым
И с краснотцой запретного плода.

Что вообще мы друг для друга значим?

А ничего… И может быть, к добру…
Не я осыплю ласками и плачем.
Не я дары обратно заберу!

Понятно, в деле-то равны мы оба.

Но я рискую, согласись, вдвойне.
Когда ты снова влюбишься до гроба,
Уже изменишь не со мной, а – мне!

Давай считать: любовь пошла на убыль,

Меж нами – дружба до скончанья лет,
О неприятельница! Ну не грубы ль
Такие счеты? Им доверья нет.

Хотя бы без ругни расстанемся! А впрочем,

Конечно, если с горя не помрем,
Но сами над собой и похохочем.
Какая прелесть в хохоте твоем!

Перевод Е. Кассировой

Морис Роллина (1846–1903)

Продавщица раков

Когда все облики порока в полумраке
Рассядутся в кафе – всем предлагая раки,

В плетенке, убранной петрушкой, ты скользишь.

Твоих миндальных глаз и ласковость, и тишь,

Завитость локонов, блестящих как солома,

И подведенных губ манящая истома

Смущают помыслы и штатских, и солдат.

А груди у тебя так выпукло стоят,

Так явственно видна, под юбкой, ножки стройность,

Что каждый льнет к тебе и шепчет непристойность.

Перевод В. Брюсова

Животное