Пыльные перья

– Ты, кажется, всецело вошел в роль, и да-да, я помню, что это уже из другой истории. Пойдем, мы на месте.

Валли, как всегда, сделала шаг первой. И черт, это, наверное, было самым страшным и самым простым тоже. Всегда быть первой. Всегда быть «если не я, то кто же?». Валли заговорила с живой девушкой-администратором:

– Валентина Климова, глава Центра Парапсихологии. – Она протянула их приглашения. – Это мои младшие сотрудники.

Девушка расплылась в улыбке, и Саше показалось, что она слышит, как золотистый Иванов мед закапал на пол, звук густой и полный:

– Конечно, госпожа Климова, проходите. Вас ожидают.

Они закрыли лица масками одновременно, не сговариваясь. Перед сотрудниками Центра открылись двери, и Саша почувствовала дыхание Сказки раньше, чем переступила порог. А потом пятиться было поздно. Значит, вперед.

Дальше было только огромное пространство, дальше были зеркала-зеркала-зеркала, и, может быть, они использовали тот же принцип, что использовали в зеркальной галерее в Центре, но преумножили его во множество раз. Саша помнила небольшой конференц-зал на плане, а стояла будто посреди трех футбольных полей из золота и хрусталя.

– Закрой рот, Озерская, кто-нибудь может этим воспользоваться. Или ты была так занята оцениванием того, кто кого трахает, и не заметила, что у него в спальне целая зеркальная стена? Ваш красавчик колдует как дышит. – Мятежный крепко держал ее за локоть, и Саша впервые в своей жизни сделала ровно то, что он ей сказал, и закрыла наконец рот.

Иван был сказочным золотым мальчиком. А это значит, для него не существовало никаких преград. Она видела зрячих и видела русалок, откуда здесь русалки? Она видела томную Несмеяну. И восхитительную женщину в малахитовом платье – Саша никого красивее не видела, – и, когда ее пронзительные, тоже малахитовые, в прожилках, глаза скользнули по Саше, женщина улыбнулась, на секунду всего, и этой секунды было достаточно, чтобы забыть, как дышать. Это то, что делает с тобой Сказка. Крадет дыхание. И часто забывает вернуть. Эти золотые потолки, и эти невероятные люди, которые не были людьми вовсе. А они будто стояли посреди другого времени – времени дворцов и шумных праздников, когда страна дышала и верила. Времени, которое давно прошло. Но ведь тем и хороша Сказка, что время в ней не подчинялось законам реального мира.

Валли негромко щелкнула пальцами, и ее подопечные тут же вышли из волшебного транса, обернулись к ней немедленно. Валли стояла нарочито небрежная, и Саша готова была поклясться: такой наставницу она видела впервые. Валли была чуточку королевой. Валли была в своей тарелке. Саша родилась и выросла так далеко от Сказки, и это делало ее чужой. Валли была рождена стеречь этот мир – мир из чистого золота. Мир, безнадежно побитый ржавчиной и неверием. Сейчас Валли опиралась на трость и впитывала атмосферу, ловила каждую секунду.

Она ведь рада вернуться домой. И дело не в празднике. Дело не в шумной толпе. Не в масках. Дело в том, что она состоит из веры в Сказку, и Сказка принимает ее, как любимого ребенка.

Голос наставницы стал будто более гулким, глубоким, и во взгляде у нее шумел и тревожился, торжественно тянул ветви к солнцу весь Сказочный лес:

– МОИ, я напоминаю. Не брать подарков. Не ввязываться в авантюры. Не покидать маскарада. Смотреть и слушать. И ничего не упускать. Одна крошечная деталь может изменить все, вы помните? Этот мальчик поднялся так высоко, потому что он умел замечать детали. Потому что знал, что если сегодня он не убьет утку, то завтра она будет нести золотые яйца. И я прошу вас. Слышите? Всегда держите друг друга в поле зрения. Вы должны постоянно знать, где остальные. И тогда вы будете знать, где находитесь вы сами. Не дайте себя запутать. Они это любят. А сейчас наслаждайтесь вечером. Мы уходим не позже полуночи. И обязательно вместе.

Им не надо было повторять дважды, не нужно было приказывать, и Саше в эту секунду было совершенно неважно, где она. Это неизвестная дорожка, маленькое бегство, это крошечный глоток свободы, пусть даже окрашенный золотом, пусть даже свобода лживая и ей не принадлежит. Может быть, ей показалось, но Грин хотел ее задержать, но этот момент она упустила, потому что за секунду до не упустила тяжелый взгляд Мятежного. Может быть, и он хотел ей что-то сказать. Но здесь была живая музыка, и это могло стать Сашиным спасением от всего. Но Саша не была глупой. Саша была внимательной к деталям. И именно поэтому… Хорошо, я поверю тебе. Но только сегодня.

Что делает Сказка с теми, кто решает следовать за музыкой? История про крысолова не была родом из России, но знали ее хорошо и здесь.

Что делает Сказка с теми, кто знает, как под ее музыку танцевать?