Читаем Раб лампы полностью

Колдуном Ваня был безобидным в отличие от потомственных ведунов, часами ожидавших меня у выхода из «Останкино». Тем-то я обязан был дать выступить в прямом эфире немедленно, ибо от их экстренного сообщения зависела жизнь миллионов.

Вот образчик такого сообщения: в Мавзолее давно лежит не Ленин, а американский перевёртыш. И он не дает Богородице накрыть Россию своим чудодейственным покровом. Только от того, как скоро мы его оттуда вынесем, зависит преуспеяние нас всех вместе и каждого в отдельности.

Колдун Кулебякин хотя бы не бился с американским перевёртышем, ограничиваясь только погодой и добрыми пожеланиями всей планете. Но и этого хватало, чтобы стопорить всю журналистику на канале, ведь она и у меня, и у Льва Новожёнова в программе «Времечко» была накрепко связана с прямоэфирным телефоном.

Бывало, доводишь разговор в студии до кульминации, точку по твоему замыслу должен поставить зрительский звонок с приговором или поддержкой гостя.

Например:

— Как видите, наш гость считает, что где-где, а в России смертная казнь всё-таки необходима. К однозначному выводу в студии не пришли, поэтому предлагаю обратиться к зрителям. Первый же ответ и договоримся считать итогом нашей передачи.

Щёлк!

— Здравствуйте, вы в прямом эфире. Ваше отношение к эшафоту?

А в ответ:

— Мир вам, жители Земли, это колдун Кулебякин! Сегодня будет хорошая погода — я постарался!..

Ну что ты будешь делать…

Никто не понимал, как же ему это удается — ведь дозвониться до нас, конечно, можно, но если представить себе сноп искр, вылетающий из-под взбесившейся собачки шагового искателя в шкафу на Звёздном бульваре всякий раз, как Калининград и Пенза, Кемерово и Ростов-на-Дону набирают номер, указанный внизу кадра… легко понять, что оказаться в прямом эфире возможно только после нескольких часов безостановочного верчения диска.

Ну, или Иван Кулебякин и впрямь лесной колдун из московского района под ласковым названием Кузьминки.

Именно к этому объяснению и склонялась инженерная группа Четвёртого канала «Останкино».

Впору обращаться в прокуратуру с просьбой оградить нашу работу… как тут я задумался: а от чего?

От колдуна с носом картошкой можно.

Но кто оградит нашу работу от собачки на Звёздном бульваре, которая с ростом популярности Четвёртого канала залипает теперь чуть не каждую минуту?

Кто оградит нашу работу от космического храпа и оглушительной канонады, сопровождавших работу советской телефонии?

А ведь это случается куда чаще, и, значит, мешает куда сильнее, чем звонки невинного колдуна. Нет такого человека. Всё это уйдёт только с выносом Ленина из Мавзолея.

А кто бы мог хоть как-то смягчить убийственное действие советской телефонии?

— Тот, кто нам мешает, тот нам и поможет, — пришла мне в голову цитата из Гайдая. — Есть такой человек!

Имя ему — колдун Кулебякин.

И мы с коллегами принялись лепить его образ. Если что со связью было не так, журналисты всех передач Четвёртого канала немедленно объявляли это кознями колдуна Кулебякина. А так как проще было припомнить те редкие случаи, когда со связью не было проблем, за короткое время колдун Кулебякин стал самым часто упоминаемым в эфире персонажем.

Что называется, телезвездой.

Но не только «теле».

Весьма скоро колдун Кулебякин перерос «Останкино» и шагнул в народ. Если что-нибудь шло не так, русский человек отныне знал, кто виноват.

— Это козни колдуна Кулебякина, — тут и там звучало по всей стране.

Колдун Кулебякин заставлял по всей стране опаздывать автобусы с электричками и устраивал перебои с продуктами в местных универсамах.

Колдун Кулебякин прорывал городскую канализацию и целые микрорайоны лишал электричества, по неделям мешая властям чинить обветшавшие подстанции.

Всего хуже тот факт, что колдун Кулебякин научился задерживать зарплаты, делал это постоянно и повсеместно, на тысячах предприятий одновременно.

Наконец, колдун Кулебякин проник в самый быт русского человека.

И теперь в три ночи на гневный вопрос:

— Кто тебя так напоил?! — жёны в Архангельске и Самаре, в Новосибирске и в Перми получали одинаковый ответ:

— Колдун Кулебякин… ик!.. ёптыть!

Теперь вы больше знаете о том, как рождается телевизионная слава. Для тех, кто хотел бы вслед за колдуном Кулебякиным стать героем своего времени, попробую сжать его опыт в одну фразу.

Слава — это искусство пригождаться как можно большему числу людей.

— Позвольте, — скажете вы. — Разве колдуну Кулебякину недостаточно было пригодиться только телеведущему, чтобы дальше его слава раздулась сама собой, как снежный ком?

Именно так и представляет себе механизм раздачи славы провинциальный планктон, чьи поколения сменяют друг друга на задних сиденьях продюсерских «Майбахов». Но потому-то они возвращаются в спальные районы родных городов несолоно хлебавши, что наука о славе в миллион раз сложнее.

Перейти на страницу:

Все книги серии Лучшие медиа-книги

Хождение по звукам
Хождение по звукам

Книга «Хождение по звукам» – это печатная версия одноименной радиопрограммы, уже более пяти лет еженедельно выходящей на радиостанции «Серебряный дождь». В программе – и в книге – её автор, журналист и критик Лев Ганкин популярно рассказывает о популярной музыке (включая в это множество фактически все неакадемические и неджазовые записи), причём героями выпусков становятся как суперзвёзды, так и несправедливо недооцененные артисты: последним предоставляется редкое эфирное время, а для первых по традиции ищется свежий, нешаблонный ракурс обзора. Локальная цель – познакомить слушателей и читателей с максимальным количеством ярких и талантливых песен и альбомов; сверхидея – понять, как именно развивалась поп-музыка в последние полвека с лишним и почему. Поэтому «Хождение по звукам» – не просто бодрая пробежка по любимым хитам, но попытка за каждым из них увидеть конкретную человеческую судьбу, а также вписать их в социальный и культурный контекст эпохи.

Лев Александрович Ганкин , Лев Ганкин

Музыка / Учебная и научная литература / Образование и наука

Похожие книги

Адмирал Ее Величества России
Адмирал Ее Величества России

Что есть величие – закономерность или случайность? Вряд ли на этот вопрос можно ответить однозначно. Но разве большинство великих судеб делает не случайный поворот? Какая-нибудь ничего не значащая встреча, мимолетная удача, без которой великий путь так бы и остался просто биографией.И все же есть судьбы, которым путь к величию, кажется, предначертан с рождения. Павел Степанович Нахимов (1802—1855) – из их числа. Конечно, у него были учителя, был великий М. П. Лазарев, под началом которого Нахимов сначала отправился в кругосветное плавание, а затем геройски сражался в битве при Наварине.Но Нахимов шел к своей славе, невзирая на подарки судьбы и ее удары. Например, когда тот же Лазарев охладел к нему и настоял на назначении на пост начальника штаба (а фактически – командующего) Черноморского флота другого, пусть и не менее достойного кандидата – Корнилова. Тогда Нахимов не просто стоически воспринял эту ситуацию, но до последней своей минуты хранил искреннее уважение к памяти Лазарева и Корнилова.Крымская война 1853—1856 гг. была последней «благородной» войной в истории человечества, «войной джентльменов». Во-первых, потому, что враги хоть и оставались врагами, но уважали друг друга. А во-вторых – это была война «идеальных» командиров. Иерархия, звания, прошлые заслуги – все это ничего не значило для Нахимова, когда речь о шла о деле. А делом всей жизни адмирала была защита Отечества…От юности, учебы в Морском корпусе, первых плаваний – до гениальной победы при Синопе и героической обороны Севастополя: о большом пути великого флотоводца рассказывают уникальные документы самого П. С. Нахимова. Дополняют их мемуары соратников Павла Степановича, воспоминания современников знаменитого российского адмирала, фрагменты трудов классиков военной истории – Е. В. Тарле, А. М. Зайончковского, М. И. Богдановича, А. А. Керсновского.Нахимов был фаталистом. Он всегда знал, что придет его время. Что, даже если понадобится сражаться с превосходящим флотом противника,– он будет сражаться и победит. Знал, что именно он должен защищать Севастополь, руководить его обороной, даже не имея поначалу соответствующих на то полномочий. А когда погиб Корнилов и положение Севастополя становилось все более тяжелым, «окружающие Нахимова стали замечать в нем твердое, безмолвное решение, смысл которого был им понятен. С каждым месяцем им становилось все яснее, что этот человек не может и не хочет пережить Севастополь».Так и вышло… В этом – высшая форма величия полководца, которую невозможно изъяснить… Перед ней можно только преклоняться…Электронная публикация материалов жизни и деятельности П. С. Нахимова включает полный текст бумажной книги и избранную часть иллюстративного документального материала. А для истинных ценителей подарочных изданий мы предлагаем классическую книгу. Как и все издания серии «Великие полководцы» книга снабжена подробными историческими и биографическими комментариями; текст сопровождают сотни иллюстраций из российских и зарубежных периодических изданий описываемого времени, с многими из которых современный читатель познакомится впервые. Прекрасная печать, оригинальное оформление, лучшая офсетная бумага – все это делает книги подарочной серии «Великие полководцы» лучшим подарком мужчине на все случаи жизни.

Павел Степанович Нахимов

Биографии и Мемуары / Военное дело / Военная история / История / Военное дело: прочее / Образование и наука
100 знаменитых анархистов и революционеров
100 знаменитых анархистов и революционеров

«Благими намерениями вымощена дорога в ад» – эта фраза всплывает, когда задумываешься о судьбах пламенных революционеров. Их жизненный путь поучителен, ведь революции очень часто «пожирают своих детей», а постреволюционная действительность далеко не всегда соответствует предреволюционным мечтаниям. В этой книге представлены биографии 100 знаменитых революционеров и анархистов начиная с XVII столетия и заканчивая ныне здравствующими. Это гении и злодеи, авантюристы и романтики революции, великие идеологи, сформировавшие духовный облик нашего мира, пацифисты, исключавшие насилие над человеком даже во имя мнимой свободы, диктаторы, террористы… Они все хотели создать новый мир и нового человека. Но… «революцию готовят идеалисты, делают фанатики, а плодами ее пользуются негодяи», – сказал Бисмарк. История не раз подтверждала верность этого афоризма.

Виктор Анатольевич Савченко

Биографии и Мемуары / Документальное
Третий звонок
Третий звонок

В этой книге Михаил Козаков рассказывает о крутом повороте судьбы – своем переезде в Тель-Авив, о работе и жизни там, о возвращении в Россию…Израиль подарил незабываемый творческий опыт – играть на сцене и ставить спектакли на иврите. Там же актер преподавал в театральной студии Нисона Натива, создал «Русскую антрепризу Михаила Козакова» и, конечно, вел дневники.«Работа – это лекарство от всех бед. Я отдыхать не очень умею, не знаю, как это делается, но я сам выбрал себе такой путь». Когда он вернулся на родину, сбылись мечты сыграть шекспировских Шейлока и Лира, снять новые телефильмы, поставить театральные и музыкально-поэтические спектакли.Книга «Третий звонок» не подведение итогов: «После третьего звонка для меня начинается момент истины: я выхожу на сцену…»В 2011 году Михаила Козакова не стало. Но его размышления и воспоминания всегда будут жить на страницах автобиографической книги.

Карина Саркисьянц , Михаил Михайлович Козаков

Биографии и Мемуары / Театр / Психология / Образование и наука / Документальное