Раб Петров

– Ничего ты не понимаешь, – устало, с тоскою перебил Иван. – Дело не только в моих братьях и отце: они-то знали, на что шли! А семьи стрельцов: бабы, старики, дети малые, что с голоду-холоду в слободе помирали? Или другие – те, кого царь твой со свету сжил?! Воевать их силой гнал, город на болоте да костях погибших ставить, от всего привычного отказываться, жизнь ломать да перекраивать по-новому – как его милости угодно! Сколько от него в леса бежало, да в тех лесах и сгинуло! Сколькие меж дворов шатались, а их ловили, истязали, снова на службу постылую гнали! Или… Э, да что там! Ты всего этого не знаешь и знать не хочешь.

Ольшанский дёрнулся было вперёд, но Андрей выхватил шпагу и заслонил собой дверь в царскую опочивальню:

– Остановись.

– Пропусти, Андрей! – уже с угрозой попросил Ивашка. – Сказал же, не отступлюсь.

Стоя в полутёмном коридоре, оба тяжело дышали от гнева, затем Иван сжал кулаки.

– Ведь я же убью тебя! – с отчаянием воскликнул он. – Я этого не хочу, Андрей!

Андрюс пожал плечами.

– Как знаешь. Я государю поклялся, что буду его защищать – от кого бы то ни было.

Иван сделал шаг вперёд, атакуя осторожно и сдержанно: Андрею оставалось только методично выставлять защиту. Они достаточно часто фехтовали вместе, чтобы прекрасно знать достоинства и недостатки друг друга. Оба были молоды, сильны, ловки. Иван имел куда больше опыта и практики со шпагой; Андрей же, благодаря ежедневным экзерцициям с маэстро Сакконе, уже вполне мог считаться не новичком, но и только. К тому же недавние побои, полученные от слуг советника Шафирова, до сих пор давали о себе знать.

Разумеется, Иван не желал ни убивать его, ни причинять серьёзные увечья, это Андрей понял сразу. Некоторое время они действовали, точно на учебной тренировке: укол-защита-ответ… Это могло бы продолжаться долго, и у Андрюса забрезжила надежда: а вдруг за это время очнутся слуги, кто-нибудь явится за государем, и эта бессмысленная дуэль прекратится, едва начавшись?

Но Иван… Что его ждёт, если станет известно, что он пришёл покуситься на жизнь царя?! Ответ очевиден: допросы, пытки, мучительная казнь…

Нет, не хотел Андрей своему другу такой судьбы, не хотел, несмотря ни на что. Единственное, что он мог сделать – ранить Ивана, унести или увести его отсюда и спрятать там, где никто никогда его не найдёт. В этот миг ему снова вспомнилась Гинтаре и её слова: «Я могу сделать так, что мой лес никого не выпустит». Ах, если бы можно было укрыть Ивана у неё! А там, глядишь, и отказался бы стрельцов сын от своих пагубных намерений!

Андрей настолько крепко задумался, что оборонялся машинально. Внезапно Иван отступил и поднял рапиру вверх, вынуждая противника сделать то же самое.

– Это не поединок, – сдержанно произнёс он. – Мы будто играем. Я боюсь поцарапать тебя, ты – меня. Давай-ка прекратим эту буффонаду. Либо ты меня пропустишь, либо… сражаемся в полную силу. Пусть Бог рассудит, кто из нас прав!

Андрей поразмышлял несколько мгновений.

– Будь по-твоему. Идём на двор. Ступай, Тихон, это только лишь моё дело, – добавил он чуть слышным шёпотом.

Теперь у них будет шанс – если он, Андрюс, сумеет ранить Ольшанского не опасно, но так, чтобы остановить, тогда оба: и государь, и сам Иван – окажутся спасены.

Над крыльцом горел «голландский» фонарь; Андрею было этого достаточно. Когда они стали в стойку, он вдруг почувствовал, что его буквально шатает от слабости. Андрей на миг закрыл глаза и приказал изумруду вливать в себя новые силы. Видит Бог, это будет нечестно: ведь противник-то никакой магией не владеет! Но Иван полон сил, он лучше обращается с оружием; его же, Андрея задача – сделать так, чтобы ни друг, ни государь не пострадали!

– К бою! – услышал он холодно-ясный голос Ольшанского, и бросился на соперника.

За всё время занятий с маэстро Сакконе Андрей уже выработал собственную тактику фехтовальных поединков, используя знания итальянской школы, которой в совершенстве владел его учитель.

Впоследствии, вспоминая ту ночь, он твердил себе, что нипочём не допустил бы дуэли с Иваном, если б знал, чем она завершится. Но, что иное можно было бы предпринять, чтобы закончить ту историю миром – он так и не смог придумать…