Раб Петров

Он собрался с силами и метнул в существо целый ворох изумрудных молний; они сожгли бы тварь дотла, если бы Миллер одновременно не вскочил и не выхватил шпагу. Плечо и грудь пронзило жгучей болью, по телу побежали струйки крови, но Андрей успел заметить, что проклятый враг вовремя спрятал свою «помощницу». Молнии попали в ствол могучего дуба, раздался грохот, дерево буквально раскололось пополам и вспыхнуло… Миллер с небывалой прыткостью сунул шпагу в ножны и отступил за ближайшую сосну; Андрей попытался было преследовать его, но тотчас понял: это было бы тщетно. Между ними стояла стена огня, пламя окружало Андрея, охватывало лес, переползало с ветки на ветку… Он не сразу осознал, что не может мгновенно «отозвать» пламя: его было очень уж много, камни вложили в удар по неприятелю все свои силы. Теперь же пожар распространялся слишком быстро. Странный это был огонь – зеленоватого оттенка, он не давал ни жара, не даже простого тепла, и всё же сквозь него нельзя было пройти: лишь только Андрей попытался это сделать, его волосы и одежда начали обугливаться, а в руки и лицо точно вонзились тысячи острых ледяных игл.

Кровь остановить не получалось, хотя изумруды изо всех сил старались поддержать хозяина. Он вернулся к телу Залтиса, сел рядом, прислонившись к дереву, и закрыл глаза. Гинтаре рассказывала, что её отец погиб в огне, спасая остальной лес. Они же с Залтисом защищали город – а вот лес, похоже, погубили. Отчего Залтис решил прийти к нему на помощь, почему сражался за Питербурх, что он вообще знал о нём, Андрее – верно, теперь так и останется неведомым.

«Прости, любимая, – мысленно обратился Андрей к Гинтаре. – И твоего суженого я не уберёг. Что же, по крайней мере, ваш сын будет им гордиться: Залтис погиб в бою…» Он приказал изумрудам оставить его в покое и, пока ещё был в силах, поставил мысленную преграду между ними и собой. Он подумал, что, верно не успеет истечь кровью к тому времени, как огонь доберётся до него. Андрей слышал, как потрескивает вокруг него ледяное пламя, и ждал собственного конца.

36. Диво невозможное

По-видимому, он всё же потерял много крови, ибо смог почувствовать чьё-то присутствие рядом, только лишь когда тёплая рука коснулась его раненого плеча. Андрей не сомневался, что у него начался бред, что не было странным после минувших часов. Поэтому, когда он разглядел рядом свою красавицу Гинтаре, диво лесное – воспринял это как волшебное видение, посланное, чтобы утешить его перед смертью… Он только и смог, что блаженно улыбнуться и склониться головой ей на грудь… И лишь когда услышал щемяще-знакомый, сладкий, медовый аромат, что сразу придал силы, Андрей заставил себя поверить, что она снова рядом. Снова с ним.

– Дыши, дыши, – повторяла Гинтаре. – Сейчас станет легче.

Он ощутил, как в его измученное тело потоком хлынула живая, горячая сила: очевидно, она сняла его запрет с магии изумрудов, и «старший» камень при помощи «младших» немедленно бросился на помощь.

– Как… Как ты это сделала? – сонно пробормотал Андрей. – Они же слушаются только меня…

– Не только, – спокойно возразила Гинтаре. – Сам можешь убедиться. Это всё-таки камни моего отца.

Он открыл глаза; да, это и правда была она, Гинтаре, такая же, как всегда: рыжие кудри, тёмно-янтарные глаза… Андрей пошевелился, поднял голову и вздрогнул – Гинтаре удалось снять с него камзол; оказывается, вся его рубаха стала красной от крови. Рукав был оторван, плечо аккуратно перевязано. Он дотронулся до него рукой; значит, хотя шпага Миллера пронзила ему плечо и проникла в грудь, рана оказалась не смертельной… А Миллер? Где же он, неужели сбежал?!

Картина происшедшего разом восстановилась в памяти; сражение, гибель Залтиса, пожар, грозивший уничтожить весь лес. Андрей в ужасе вскочил на ноги и едва не упал. Однако огонь был уже потушен. Деревья, что стояли поблизости, сильно обгорели, но остальной лес почти полностью уцелел.

– Не беспокойся, всё уже позади. – Гинтаре осторожно поддержала его. – Прошу тебя, сядь, нельзя сейчас тревожить рану.

– Залтис… Он…

– Я знаю.

Тяжело дыша, Андрей присел. Голова кружилась, к горлу подкатывала тошнота.

– Это ты потушила огонь? А Залтис, он… умер?

– Андрюс, пожалуйста, не шевелись! Ты потерял много крови.

– Нет, я так не могу! Он сражался вместе со мной, он меня защищал! Я должен… убедиться…

– Хорошо, – вздохнула Гинтаре.

* * *

Огонь, не пощадивший могучий дуб и остальные деревья поблизости, не коснулся тела Залтиса. С помощью Гинтаре Андрей опустился на колени подле него. Лицо мёртвого лесного царя было спокойным и умиротворённым: казалось, он задумчиво рассматривал звёзды в небе. Андрей коснулся его руки, холодной как лёд. С изумруда в ладонь Залтиса хлынул поток горячих зелёных искорок… Но никакого действия это не оказало.

– Не надо, не трать напрасно силы, – тихо попросила Гинтаре. – Ему уже не помочь.

– Ты столько раз спасала меня – разве нельзя что-нибудь сделать сейчас? Ведь он твой… – Андрей запнулся, не зная, имеет ли право говорить об этом с Гинтаре сейчас.