Раб Петров

Однако он ошибся. Когда Андрей встал со скамьи, то снова увидел за плечом Петра Алексеевича странную, словно окутанную туманом, фигуру. Напротив сидела такая же неизвестная фигура, и лиц он разобрать не мог.

Андрей прищурился; ему нестерпимо захотелось вынуть ведьмин перстень и надеть на палец – рука сама потянулась к карману… Один из неизвестных поднял голову… Что за морок? Андрей по-прежнему не видел его лица, хотя находился не так и далеко.

– Куда смотришь? – нарушил вдруг молчание государь.

Андрей подскочил от неожиданности – и отметил, что неизвестные снова застыли. Пётр медленно, словно во сне, повёл головой туда-сюда, облизнул сухие губы и вскинул глаза на Андрея.

– Видишь их? – в голосе его явственно прозвучала дрожь. – Видишь?

– Кого это, Пётр Лексеич? – удивился Меншиков. – Успокойся, выпей вот! Нет тут никого… – и едва успел уклониться от чарки, что почти угодила ему в лицо, брошенная меткой рукой. – Ну уж ты, государь…

Пётр вскочил, ногой оттолкнул табурет, подошёл к Андрею, схватил его за плечи и встряхнул.

– Видишь их? Отвечай! – потребовал едва ли не умоляюще.

Андрей утвердительно наклонил голову, не переставая следить за неизвестными, которых в первый миг принял за людей из свиты царя. Уже не скрываясь, потянулся за изумрудом: если что – он успеет… Тут же на память ему пришли слова Гинтаре: «Другое – не всегда означает зло». Но эти существа уже несомненно виделись ему враждебными, чужими.

Корчмин и Меншиков, разинув рты, уставились на государя – а тот вдруг словно ожил, даже былой блеск в глаза вернулся.

– Вы оба, ступайте, веселитесь там! – приказал он инженеру и генерал-губернатору. – Понадобитесь – позову!

Корчмин ретировался весьма поспешно, даром что был весьма хмелён, а вот Меншиков медлил.

– Что с тобою, мин херц, уж не захворал ли? Лекаря привести?

Пётр лишь подбородком дёрнул в сторону двери.

– Ладно, идём, – Меншиков потянул Андрея за собой. – Государь почивать желает…

Однако Пётр легко, не пошатнувшись, точно вовсе не пил, обогнул длинный стол и преградил им дорогу.

– Не ври, он пока здесь побудет. Пошёл-пошёл, Алексашка, это дело тебя не касается.

Меншиков покорно вышел, но из дверей полоснул Андрея пристальным взглядом так, что тот поёжился. Он уже знал от Гаврилы, что Александр Данилович предан государю по-ястребиному и лишних людей рядом с собой не терпит.

Однако сейчас было не до амбиций генерал-губернатора. Андрей посторонился: царь прошёл близко от него, коротко взглянул прямо в глаза, присел на лавку.

– Вот так, Андрей. А я-то было решил… Думал, совсем ума лишился, небось, мерещиться стало. Вот так смотришь иной раз – и нет никого, а потом опять. А сказать никому нельзя, точно за помешанного сочтут. Страшно, – он улыбнулся как-то жалобно, совсем по-детски.

Эта дрожащая улыбка так не шла обветренному твёрдому лицу его величества с воинственно торчащими усами, что сердце Андрея сжалось от сострадания.

– Когда? – вопрос прозвучал не очень почтительно, но государь внимания не обратил и понял всё правильно.

– Вот как только Питербурх заложили, так они и появились. Я и подумал, что… Боялся, кто-нибудь заметит, что царь Пётр уж умом рухнулся…

Андрей взволнованно прошёлся по комнате. Сейчас за столом, кроме них двоих, никого не было – странные существа то ли ушли, то ли спрятались. Бедный государь Пётр Алексеевич, вынужденный столько времени справляться со всем этим в одиночку!

* * *

– Я вот и не понимаю, чего им от меня надобно? Вредят ли? А бес их знает. Только как приблизятся ко мне, у меня сперва поджилки тряслись, потом – аж кровь горячая в голову от гнева ударяла… А они вот так ходят-ходят ночами, хороводами вокруг, я спать не могу. Утром встанешь, голова тяжёлая, ровно с похмелья – за чарку схватишься… Ненадолго будто легче станет, потом опять. Только успокоюсь… А потом как навалится тоска тяжёлая, как дубовый гроб. Сколько я мечтал – вот Балтику завоюем, на морские пути выйдем, город построим чудесный, парадиз – не хуже ихних парижей-лондонов! Вылезем, наконец, из нашей дремучести да невежества! Науки будут, книги, искусства разные! И только строительство пошло, как эти вот… А на Котлин приехал, думал, хоть тут душой отдохну… Так нет, и сюда потянулись, ты сам видел.

Андрей слушал, не шевелясь. Его рука лежала на столе, ведьмин изумруд излучал ровное, тёплое светло-зелёное сияние. Он надел его на палец получасом раньше, когда странные существа снова, украдкой, точно шакалы, появились из-за царского плеча. Тогда Андрей выступил вперёд, загораживая государя собой, медленно поднял правую руку… Тени попятились, принялись загораживаться, отворачиваться от света камня.

Андрей не двигался, только приказал изумруду освещать весь офицерский домик, так, чтобы ни уголка тёмного не осталось – зеленоватое сияние заполнило избу. Неизвестные заметались, точно боялись, что свет изумруда дотянется до них – и, будто крысы, скрылись в дыре пола. Видно, до поры до времени, ну и ладно. Что с ними делать, Андрюс всё равно пока не знал.