Работа над фальшивками, или Подлинная история дамы с театральной сумочкой

Выдуманное происхождение от мифических родственников Яковлевой? Неужели кто-то сомневается в том, что таллинский житель Михаил Аронсон внезапно вспомнит об очередной горячо любимой троюродной бабушке?

Разумеется, высказанные подозрения и отмеченные несовпадения ставят большой вопросительный знак на коммерческих перспективах картины и на ее последующей выставочной судьбе. Но для судебного преследования, тем более уголовного, их, пожалуй, маловато.

Для читателей, плохо осведомленных о нравах и обычаях, царящих в среде творческой интеллигенции Санкт-Петербурга, я должен дать короткую справку. Вышеупомянутый Михаил Борисович Аронсон — по паспорту «Бомондович» (все же принадлежность к «высшему обществу» спрятать не удается ни при каких обстоятельствах) — является четырежды судимым эстонским гражданином и ео ipso «хроническим» уголовником-рецидивистом, никогда не жившим в северной столице России, но настойчиво влекомым к ней неясными позывами, скорее всего духовно-криминального характера. Подробности родословной отважного сына Бомонда, а заодно и всей его почтенной семейки, можно узнать из публикации журнала «Город 812»[122].

Кстати, вполне возможно, что имя Бомонд происходит не от французского «beau monde», что означает в переводе «высший свет», а от имени Боэмунд, славным носителем которого был один из предводителей Первого Крестового похода Боэмунд Тарентский. Так что, как ни крути, а очень возможно, что бабушка Аронсона таки «согрешила с водолазом».

Правда, автор статьи в еженедельном городском журнале в своем абсолютно «бескорыстном» стремлении обелить жуликов доходит до явно фантастических предположений, что с паспортом Евросоюза можно въехать на территорию России через Белоруссию без всяких виз и отметок пограничной стражи. Но как не порадеть во всех смыслах близкому и родному человечку! Или, может быть, журналист не имеет заграничного паспорта и никогда не выезжал за пределы Российской Федерации? А о зарубежных поездках судит по собственному опыту путешествия в Киев и Минск в брежневские времена? Против этих доводов «медицина бессильна».

Явившись по собственной воле в петербургскую полицию, «искренний» правдолюб Аронсон дал объяснения, что фальшивый «Григорьев», совсем недавно изготовленный с использованием сокрытого в запасниках музейного эталона, с довоенных времен хранился в доме его бабушки Геси Абрамовны. Также он подтвердил, что принес подделку (после того, как факт фальсификации был установлен длившейся четыре месяца (!) московской экспертизой) для продажи не на аукцион или в антикварный магазин, а прямо домой к искусствоведу Елене Баснер. Прибегая к ней, как к последней надежде. Причем сделал это, пренебрегая как законами физики, так и государственными установлениями, поскольку не пересекал в этот период границы Российской Федерации, а находился в Эстонии. Паранормальные способности этого гражданина к телепортации были позитивно оценены и удостоверены федеральным судьей Анжеликой Морозовой.

Совершенно ясно, что для такого неординарного человека ничего не стоит творчески переработать, преодолеть и легитимизировать затруднения с портретом Елизаветы Яковлевой. Хотя его брат, Валерий Аронсон, в разговоре со мной под диктофонную запись рассказал, что «Мишу просто попросили дать такие показания очень уважаемые люди».

На тот момент я воспринимал подобные заявления чересчур буквально и эмоционально, склоняясь к рискованным конспирологическим выводам. Ассоциативный ряд словосочетаний «уважаемые люди», «бомонд» и «Михаил Борисович» уводил куда-то высоко и далеко в казенно-патриотическом направлении, медленно сгущаясь в общеизвестный образ почтенного музейного работника с благородными сединами и в малиновом кашне. Но сейчас я отношусь к этим вербальным конструкциям вполне нейтрально и даже положительно. Они свидетельствуют о том, что наше общество не разобщено, не атомизировано, а, напротив, «за столом никто у нас не лишний». Ни эстонский гражданин и уголовник Михаил Борисович (Бомондович) Аронсон (ныне пребывающий где-то в далеких европейских бегах), ни его наниматели, какие бы посты они ни занимали и какими бы средствами давления ни располагали. Они делают вместе одно большое и важное дело копирования и тиражирования — хорошо, что не воровства — культурных ценностей, продвижения их в широкие народные массы и отмазывания от неприятностей попавших в переплет коллег и соучастников[123].

Письмо М. Б. Пиотровского Г. С. Полтавченко (архив автора)

Тем более, что в истории с фальшивым Григорьевым, как выяснилось в процессе следствия, в качестве «уважаемого человека» фигурировал некто Владимир Белевич, проживающий в Стокгольме. Основным занятием этого шведского гражданина являются масштабные махинации на энергетическом рынке России, наносящие чудовищный ущерб на государственном уровне. А участие в обороте подделок следует считать чем-то вроде невинного хобби. А за хобби разве наказывают? В крайнем случае могут немного пожурить[124].