Работа над фальшивками, или Подлинная история дамы с театральной сумочкой

Разумеется, картина приобрела и частное экспертное мнение, но музеи — и ГТГ, и ГРМ — от нее открестились как от чумы, что не мешает нам здесь сполна «насладиться» ее живописными свойствами. В нижней части страницы — картина, «живущая» в Японии. В верхней — ну, вы понимаете. Относительно экспертизы — без комментариев.

Понятно, что, не встречая никакого нравственного или правового противодействия, а, скорее наоборот, получая практическую, морально-психологическую и юридическую поддержку в случае возникновения неприятностей, связанных с вялыми претензиями потерпевших и полиции, это явление — сращивание культурных институций с откровенным криминалом с одной стороны и властью с другой — было обречено на то, чтобы принести обильные и «достойные» плоды. Мало кто знает, что ставший широко известным бельгийский житель Игорь Топоровский, выставивший в Генте при поддержке дирекции местного музея целое собрание всевозможного фуфла, отнюдь не простой «барсеточник» с Кузнечного рынка. Не так давно эта креатура покойного Михаила Лесина всерьез рассматривалась в качестве — держитесь крепче — одного из основных кандидатов на пост директора ГТГ. Вот пустили бы козла в такой замечательный огород.

В разгар моих собственных активных военных действий и препирательств с жуликами ко мне домой внезапно под вечер без всякого приглашения явился бывший сотрудник ГРМ Игорь Ефимович Прудников. Он был пьян и по этой причине необычайно словоохотлив. Не знаю, какую он занимал должность в музее и чем там занимался, но мне он заявил, что является «передастом» (его собственное, не лишенное точности, самоопределение) неких криминальных структур, и угрожал всевозможными карами и физическим насилием, если я немедленно не прекращу свою деятельность. Меня это «явление музея народу» не испугало, а даже порадовало. Поскольку факт угрозы был налицо и к тому же тщательно зафиксирован, в том числе и свидетельскими показаниями, я написал заявление в полицию, чтобы хоть формально и процессуально установить связь «творческой интеллигенции» культурной столицы с организованной преступностью.

Полиция, как и полагается, долгое время «ходила вокруг да около», не хотела его ловить и брать объяснения, а по повесткам он не являлся. Однако пара судебных решений о незаконном бездействии отрезвили полицейских. Где-то через год (!) им удалось побеседовать с Прудниковым, который фактическую сторону дела подтвердил (отрицать было совершенно бессмысленно), но относительно мотивов своего угрожающего поведения рассказал, что он просто выдумал свою связь с преступными кругами, так как считал, что таким образом он сможет заставить меня замолчать. По его мнению, это, в свою очередь, «могло благоприятно повлиять на развитие художественного рынка».

«Умри, Денис, лучше не напишешь!» Более убедительной характеристики «респектабельности» этих «коммерсантов» даже придумать невозможно. Они добились своего. Уверен, этот мой текст повлияет на арт-рынок самым «наилучшим», просто отрезвляющим образом. Если бы в результате публикации этот самый «рынок» закрыли на несколько дней «на переучет» и проверку документов, то ничего кроме пользы такие действия не принесли бы.

Все вышеописанные случаи не связаны с подделкой как таковой, являющей собой — вот, подлинное удивление — самый чистый и благородный вид преступного промысла, если только в этой сфере возможна подобная циничная дифференциация. Дело в таком случае идет просто о творческой деятельности, диапазон которой немного шире формальных правовых норм. Само по себе произведение может обладать неоспоримыми художественными свойствами, украшать чей-то быт и кров, пробуждать добрые чувства, способствовать интересу к творчеству, загадывать интересные загадки, и лишь возвышающий его стоимость обман относительно авторства, значения или возраста делает его орудием преступления. Обычная игра в казаки-разбойники, в которой благородные разбойники могут вызывать большую симпатию, чем преследующие их туповатые казаки.

Нас же интересует другая, совсем не детская забава, в которой казаки одновременно являются не просто разбойниками, но и ворами, и бандитами, и экспертами. И прокурорами, и судьями, и адвокатами, добавим в полемическом азарте. И в то же время, по их собственному мнению, персонифицируют собой российскую интеллигенцию, хранящую заветы, стоящую на славном посту и бла-бла-бла.