Работы разных лет: история литературы, критика, переводы

Наконец, в 1989 году в серии «Анонс» издательства «Московский рабочий» увидела свет первая книга Гандлевского «Рассказ»: 23 стихотворения, многие из которых впоследствии будут считаться «знаковыми», программными («Самосуд неожиданной зрелости…», «Элегия» («Апреля цирковая музыка…»), «Стансы» («Говори. Что ты хочешь сказать? Не о том ли, как шла…») и др.). Огромный тираж книги (10 тысяч экземпляров) был рассчитан еще на читательскую аудиторию и систему книготорговли советского времени. Сборник Гандлевского вышел в момент исторического перелома, на грани эпох. Уже через несколько лет подобные тиражи поэтических книг станут совершенно немыслимыми, перестанут существовать все основные институты советского книгопечатания, в том числе и некогда крупное издательство «Московский рабочий».

В эти же годы происходит еще одно знаменательное событие. Спустя десятилетие после золотой эпохи «Московского времени» Гандлевский вновь обретает дружеский круг поэтов-единомышленников, сложившийся во второй половине 1980-х годов вокруг клуба «Поэзия». Среди новых товарищей Гандлевского – поэты разных стилистических направлений, разных поколений, наконец разной степени известности: Дмитрий Александрович Пригов и Лев Рубинштейн, Михаил Айзенберг и Тимур Кибиров, Виктор Коваль и Денис Новиков.

Это поэтическое сообщество было достаточно неоднородным: от ниспровергателя традиций поэта и художника Д. А. Пригова, одного из столпов «московского концептуализма», до «неоромантика» Кибирова. Это обусловило атмосферу взаимной терпимости, а также разнообразие эстетических пристрастий, широту воззрений на современную поэзию в целом. На рубеже восьмидесятых и девяностых годов многим читателям и критикам разрыв между традиционным строем стиха и авангардными новациями казался абсолютно непреодолимым. Однако новые единомышленники Гандлевского дистанцию огромного размера между традиционной и авангардной поэзией воспринимали как факт позитивный, как повод для плодотворного диалога, а вовсе не для рутинных раздоров и взаимных упреков в измене истинным идеалам.

Первым заметным совместным проектом группы был вышедший в 1990 году в московском издательстве «Прометей» под эгидой Литературно-издательского агентства Руслана Элинина коллективный сборник «Понедельник», снабженный подзаголовком «Семь поэтов самиздата» (С. Гандлевский, Д. А. Пригов, М. Айзенберг, М. Сухотин, В. Санчук, Т. Кибиров, Л. Рубинштейн). Важно отметить, что автор предисловия к сборнику М. Айзенберг именно в стихах Гандлевского усматривает наиболее яркий пример «пограничной» поэтики, впервые констатирует, что «его способ выхода из традиционности можно назвать биографическим. Поэт одновременно и художник, и модель»[538].

Участники клуба «Поэзия» ощущали в те годы насущную необходимость в совершенно нестандартных способах публичного декларирования своих эстетических позиций. Своеобразным манифестом группы стал спектакль-перформанс «Альманах», поставленный Гандлевским, Д. А. Приговым, Рубинштейном, Ковалем, Новиковым, Айзенбергом, Кибировым, а также исполнителем песен А. Липским на сцене Театральных мастерских СТД СССР. По следам снискавших необычайную популярность у зрителей поэтических шоу-представлений вышел в свет литературно-художественный альманах «Личное дело №__», обозначивший важнейший рубеж на пути к выходу бывшей неподцензурной поэзии из литературного андеграунда советского времени.

Альманах «Личное дело №__» с самого начала претендовал на нечто гораздо более значительное, чем простая фиксация на бумаге удачной коллективной акции группы поэтов. Оформивший издание известный художник Александр Юликов включил в него работы представителей современного концептуализма и соц-арта в живописи: И. Кабакова, В. Янкилевского, Э. Булатова и др. Диалогу визуального и вербального кодов художественного языка сопутствовало также сочетание стихотворной практики и теоретического ее обоснования, своего рода саморефлексии новой поэтической корпорации. Наряду со стихами в книгу были включены также статьи и эссе авторитетных исследователей новейшего искусства Андрея Зорина и Екатерины Деготь и – что особенно важно – самих поэтов, принимавших участие в спектакле «Альманах»: Айзенберга, Рубинштейна и Гандлевского. И если для Айзенберга критическое осмысление путей развития новейшей русской поэзии в течение многих лет сопутствовало его собственным стихам, то проза Рубинштейна и Гандлевского началась, пожалуй, именно с эссе, опубликованных в «Личном деле №__».

Значение манифеста Гандлевского, включенного в сборник под названием «Разрешение от скорби», выходит далеко за рамки книги, не исчерпывается оно и традиционной задачей описания поэтом собственного творческого кредо. Выдвинутое Гандлевским понятие «критического сентиментализма» многими читателями было воспринято как ключ к описанию современной ситуации в русской поэзии. Не случайно в дальнейшем (переиздания 1998 и 2000 годов) манифест Гандлевского публиковался уже под новым названием: «критический сентиментализм»[539].