Читаем Радио Свобода как литературный проект. Социокультурный феномен зарубежного радиовещания полностью

И я видел здесь, как отношение к существованию стало единым. То есть здесь люди, которых можно назвать американцами. Мне выпало великое счастье – я имел несколько концертов среди представителей русских, живущих в Америке. И я понимал, что я выступаю перед американцами, но сохранившими интерес к русской культуре и языку. И это им не мешает быть американцами, это ничуть не нарушает статуса в этой стране. Они граждане этой страны… Я думаю, что мы, приехавшие, с нашей советской нетерпимостью, воспитанные в условиях знаменитой формулы “тот, кто поет сегодня не с нами, тот поет против нас”… даже петь не с нами нельзя – уже против нас… мы должны обязательно, для того чтобы Запад нас услышал, для того чтобы Америка нас услышала, чтобы она не отвернулась от нас, мы должны научиться с нею разговаривать, мы должны отбросить нашу партийную нетерпимость… Потому что в принципе в основах нравственности, добра, чести, правды они с нами согласны. И поэтому мы должны искать все возможные пути сближения… Вы знаете, я вам должен сказать честно. Если говорить о внутреннем удовлетворении от этой поездки, то я ей чрезвычайно удовлетворен… Потому, что мне показалось, что мне удалось разговаривать и найти какой-то общий ключ к разговору с американцами, который они понимали. Потому, что самое главное для людей с Запада понять, как мы живем, не как нас сажают в тюрьма и психушки, не как нас выгоняют с работы, а как мы живем повседневно. Важнее всего рассказать, чтобы они поняли, что это значит: ежедневная жизнь в условиях жесточайшей диктатуры…»[448].

Газета «Правда» подробно обсуждала западный образ жизни. Например, в 1977 году писала, что «новогодний праздник для англичан имеет два лица»: «Самый большой для англичан праздник имеет как бы два лица. Его диалектика воплощена в контрасте между очумелой предрождественской суетой и оцепенелым предновогодним бездушьем… Вспыхнула волна торгового ажиотажа, обнажив тут и там обломки потерпевших крушение человеческих судеб… Бездомные одиночки коротают праздник в заброшенных, предназначенных сносу домах, под железнодорожными эстакадами, где вместо елочных огней тлеют костры из старых ящиков и подарочных упаковок…»[449]. На Свободе выходит «зеркальная» программа «Глазами иностранцев» – обсуждение несколькими сотрудниками РС западного взгляда на жизнь в советском обществе. Обычно это разговор об образе СССР в европейской прессе[450]. Подобных статей в советской прессе было множество.

В этой книге уже не раз упоминались работы исследователей международного вещания. Одной из самых нашумевших книг была работа Николая Яковлева «ЦРУ против СССР». Первое издание вышло в 1979 году. В 1983 году новое издание обсуждали в эфире РС. Передачу вел Юрий Мельников[451].

Перейти на страницу:

Похожие книги

Мифы и предания славян
Мифы и предания славян

Славяне чтили богов жизни и смерти, плодородия и небесных светил, огня, неба и войны; они верили, что духи живут повсюду, и приносили им кровавые и бескровные жертвы.К сожалению, славянская мифология зародилась в те времена, когда письменности еще не было, и никогда не была записана. Но кое-что удается восстановить по древним свидетельствам, устному народному творчеству, обрядам и народным верованиям.Славянская мифология всеобъемлюща – это не религия или эпос, это образ жизни. Она находит воплощение даже в быту – будь то обряды, ритуалы, культы или земледельческий календарь. Даже сейчас верования наших предков продолжают жить в образах, символике, ритуалах и в самом языке.Для широкого круга читателей.

Владислав Владимирович Артемов

Культурология / История / Религия, религиозная литература / Языкознание / Образование и наука
Психодиахронологика: Психоистория русской литературы от романтизма до наших дней
Психодиахронологика: Психоистория русской литературы от романтизма до наших дней

Читатель обнаружит в этой книге смесь разных дисциплин, состоящую из психоанализа, логики, истории литературы и культуры. Менее всего это смешение мыслилось нами как дополнение одного объяснения материала другим, ведущееся по принципу: там, где кончается психология, начинается логика, и там, где кончается логика, начинается историческое исследование. Метод, положенный в основу нашей работы, антиплюралистичен. Мы руководствовались убеждением, что психоанализ, логика и история — это одно и то же… Инструментальной задачей нашей книги была выработка такого метаязыка, в котором термины психоанализа, логики и диахронической культурологии были бы взаимопереводимы. Что касается существа дела, то оно заключалось в том, чтобы установить соответствия между онтогенезом и филогенезом. Мы попытались совместить в нашей книге фрейдизм и психологию интеллекта, которую развернули Ж. Пиаже, К. Левин, Л. С. Выготский, хотя предпочтение было почти безоговорочно отдано фрейдизму.Нашим материалом была русская литература, начиная с пушкинской эпохи (которую мы определяем как романтизм) и вплоть до современности. Иногда мы выходили за пределы литературоведения в область общей культурологии. Мы дали психо-логическую характеристику следующим периодам: романтизму (начало XIX в.), реализму (1840–80-е гг.), символизму (рубеж прошлого и нынешнего столетий), авангарду (перешедшему в середине 1920-х гг. в тоталитарную культуру), постмодернизму (возникшему в 1960-е гг.).И. П. Смирнов

Игорь Павлович Смирнов , Игорь Смирнов

Культурология / Литературоведение / Образование и наука