Радио Свобода как литературный проект. Социокультурный феномен зарубежного радиовещания

«Мельников: Профессор Яковлев по образованию историк. Его перу принадлежит немало других книг и статей, в том числе и работы об Александре Солженицыне. Про Солженицына сказано немало и в книге “ЦРУ против СССР” в главе “На полях сражений психологической войны”. Дадим слово одной читательнице, имеющей особое отношение к тому, что пишет Яковлев про Солженицына. Ее имя Наталья Решетовская, она была женой Солженицына с конца 30-х до второй половины 60-х годов и сама тоже о нем написала книжку, в которой предъявила бывшему мужу немало претензий». За Наталью Решетовскую читает диктор: «То, что Яковлев написал в своей книге “ЦРУ против СССР” об Александре Исаевиче, в большинстве своем глубоко возмутило меня как пример самой безответственной лжи. Я оскорблена этой книгой и лично, ибо чьей женой была я, если верить ей? Я никогда не была женой военного предателя, никогда не была женой агента НТС-ЦРУ…». Яковлев, в свою очередь, пишет о сотрудниках Свободы: «С самого начала функционирования радио “Свобода”, помимо своей основной цели – ведения подрывных передач, приступает под руководством ЦРУ и к планомерной шпионской деятельности. Советский гражданин Ю. Марин, проработавший под именем К. Неастрова несколько лет на радиостанции “Свобода”, получил возможность не только детально ознакомиться с этим аспектом деятельности радиостанции, но и передавать в распоряжение советских компетентных органов документальные доказательства… Белая эмиграция после Великого Октября и разгрома в Гражданской войне в России… эмигранты, зализывая раны, по понятной человеческой слабости были склонны представлять свои прошлые деяния в величественном и очень героическом плане. Родилась легенда о “белом деле”, ослепительно чистом, почти стерильном. Эмиграция жила в призрачном мире неосуществленных замыслов. То, что в России победил народ, объяснялось сатанинским наваждением. Достаточно крепко верить, поминать павших, и дьявольские чары рассыплются… Без помощи ЦРУ эмигрантские группы из СССР и стран Восточной Европы не могли бы публиковать в переводах множество документов, которые они получили из своих стран. В это число входят некоторые известные “самиздатовские” произведения”… Вероятно, самым ощутимым результатом “психологической войны” было налаживание контактов с диссидентами в Советском Союзе… Сбор и публикация рукописей из Советского Союза к настоящему времени стали крупным бизнесом»[452]. Вот такой образ Запада в СССР.

Владимир Вейдле еще в 1958 году рассуждал об интересе к западному искусству в России в программе «О низкопоклонстве перед Западом»[453]. Активнее к этой теме обращаются писатели третьей волны. В одной из самых смешных своих передач Сергей Довлатов также говорит о «низкопоклонстве перед Западом». В выпуске программы «Писатели у микрофона» он рассуждает о Западе и Востоке, о том, что противопоставление Восток – Запад все более утрачивает географический смысл и наполняется политико-социальным и нравственным содержанием: «Когда-то я работал в многотиражной газете, заведовал отделом культуры и совершал разного рода идеологические ошибки. Когда их накопилось значительно, мой производственный и творческий облик решено было обсудить на собрании с участием представителей парткома и комитета ВЛКСМ. Один из выступавших на этом собрании сказал: “Довлатову свойственна идейная неразборчивость. Материалы вверенного ему отдела отмечены низкопоклонством перед Западом”.

Должен сказать, что я действительно в те годы страдал низкопоклонством перед Западом: очень любил французскую живопись, итальянское кино, американскую прозу, джаз, да и сейчас, после стольких лет жизни на Западе, это низкопоклонство не только не угасло во мне, но даже окрепло. Тем не менее я не хотел терять работу в своей многотиражке и потому в силу многолетней привычки к демагогии воскликнул: “Где вы видите низкопоклонство? Докажите, приведите хоть один конкретный пример”. Представитель парткома ответил: “Недавно вы напечатали статью про какие-то японские танки и про какую-то там японскую Исикаву”. Я обалдел и говорю: “Исикава Такубоку – выдающийся японский поэт, танка – древнейший жанр японской поэзии, а главное, где тут низкопоклонство перед Западом? По-вашему, Япония – это Запад?”. “Конечно”, – не дрогнув, ответил представитель парткома. “А Китай?” – спрашиваю. “Китай, – отвечает, – это Восток, а Япония – типичный Запад”…