Radiohead. Present Tense. История группы в хрониках культовых медиа

Еще один момент с концерта в Белфасте: припев You and Whose Army по понятным причинам зацепил зрительские чувства, но Йорк забавным образом смягчил его, пригласив «Священную Римскую империю» выйти и подраться один на один. Показалось даже, что он поддерживает одновременно обе стороны религиозных дебатов.

– Это хороший пример того, почему мне нравятся его стихи, – замечает Колин. – Сочетание прямого участия и агрессивности с сублимацией в конце; он направляет тему в другую сторону и выводит ее на новый уровень в конце песни. Это знак его великого дара как сочинителя песен: сначала он заставляет вас прочувствовать все на собственной шкуре, а потом переносит куда-то еще.

С другой стороны, Exit Music (For a Film) – это полная противоположность изложенной идее: двое возлюбленных убегают от беды, а заканчивается все тихой строчкой «We hope that you choke»[51].

– Да, верно, – соглашается Колин, – его голос в концовке всегда меня немного пугает – когда он поет эту строчку, и зрители ему подпевают, – но это, если угодно, «хороший диссонанс».

Что можно сказать о Radiohead образца 2001 года, так это то, что они практически превратились в аморфный организм. Любой, кто видел мрачный документальный фильм Meeting People is Easy, легко поймет, почему музыканты и, в частности, Йорк с такой настороженностью относятся к шумихе по поводу «лучшей группы мира», которая поднялась вокруг них между The Bends и OK Computer. Сейчас они проникают в культуру менее очевидным образом.

В прошлогоднем интервью Брэд Питт сравнил их с Сэмюэлем Беккетом. В начале романа Чака Паланика «Удушье» есть завуалированная отсылка к Exit Music (For a Film). Нил Джордан хотел использовать их музыку для фильма «Сновидения», но передумал, потому что боялся, что звуковая дорожка затмит визуальный ряд.

На первый взгляд – довольно странные сочетания, но затем мы вспоминаем неизбежную связь между работами всех перечисленных и последними событиями. Питт сыграл в экранизации «Бойцовского клуба» Паланика, сюжет которого строится вокруг домашнего низкотехнологичного терроризма. Роман Паланика «Уцелевший» – это история, начитанная в «черный ящик» терпящего крушение самолета Тендером Брэнсоном, последним живым членом из секты фанатиков-самоубийц. Нил Джордан, со своей стороны, исследовал апокалиптическую атмосферу Карибского кризиса, экранизировав «Мясника» Патрика Маккейба.

Впрочем, для Джонни Гринвуда это все в новинку – у него все еще не укладывается в голове, что музыка Radiohead теперь расходится через массмедиа.

– Она звучит в трейлерах телешоу – от футбольных до документалок о «Конкорде», – изумляется он. – Так странно, что музыка просачивается через прессу, но при этом в других местах практически не звучит. Когда впервые слышишь свою музыку по радио, это очень странно, потому что она звучит из коробки, в которой ничего не двигается. Я до сих пор не справился с этим шоком. А в большинстве случаев люди даже не подозревают, что это Radiohead.

Radiohead, вышедшие на сцену сегодня, – конечный результат процесса деконструкции, который начался вскоре после кампании OK Computer. Когда квинтет снова собрался, чтобы записать следующий альбом в Париже и Копенгагене в начале 1999 года, он был группой слепцов, державших слона в разных местах. Йорк, благородный диктатор группы (однажды он сравнил Radiohead с ООН, а себя – с Америкой), казалось, пытался избегать мелодий, припевов, даже текстов. Под влиянием краут-рока и альбомов с лейбла Warp он избрал весьма радикальную стратегию – вплоть до того, что предложил музыкантам отказаться от их первоначальных инструментов. Гитарист Эд O’Брайен, с другой стороны, считал, что им нужно написать альбом прямолинейных трехминутных песенок. Джонни Гринвуд не соглашался ни с одним, ни с другим, покоренный композиторами вроде Оливье Мессиана – одного из пионера волн Мартено, инструмента, который широко использовался в новом саунде группы наряду с целой батареей черных ящиков и аналоговых синтезаторов, – и Чарльза Мингуса.

Джонни:

– Мингусом я заинтересовался, когда обнаружил пластинки биг-бендов, которые звучали совсем не так, как обычно у биг-бендов. Я внезапно услышал хаотичную, мрачную, по-настоящему злобную музыку. Но после этого нам пришлось нанять духовой оркестр и попытаться заставить ребят играть в подобном стиле, а мы с Томом пытались ими дирижировать, а жестов на самом деле не так много! Но они были потрясающими и очень молодыми.

* * *