Читаем Радости любви. Древнеиндийская лирика в переводах Сергея Северцева полностью

Это чувство не в силах я описать,не расскажешь о нём никакими словами,Я такого ни разу ещё не встречалв этом новом земном моём воплощенье.И чем больше утрачиваю рассудок,тем сильнее таинственность той непонятнойПеремены души, что меня заставляетто от холода стыть, то в огне гореть.

НЕИЗВЕСТНЫЙ ПОЭТ

Когда проходит мимо эта девушка,длинноволосая и ланеглазая,Из-под брови, приподнятой, танцующей,стреляя взглядом жгучего зрачка,Я — сам не свой: то заливает пот меня,то бьёт озноб... И страсть с такою яростьюБросается на плоть мою злосчастную,как на солому — языки огня.

ВАЛЛАНА

Сказать, что вскоре опять глазам моим радостьподарит её красота, — это слова безумца,Невестой моею представить её так же дико,как думать, что можно слона поднять на ладони.Но всё же и это так много: то, что мы оба —моя чаровница и я — воплотились единовременно,Что видеть её мне дано, — наверно, в наградуза праведные дела в былых воплощеньях.

НЕИЗВЕСТНЫЙ ПОЭТ

Бесспорно, стрелок Камадэва —всего лишь усердный слугаЭтой прекраснобровойи своенравной девы:Сразу, незримый, спешит онк тому, на кого укажетОна только лёгким движеньемостро-прищуренных глаз.

ЧИТТУКА

Сперва застывшим от восхищенья,потом отшатнувшимся в быстром испуге,Стыдливо склонённым на миг — и вновьраскрывшимся, будто жадно пьющим,Удержанным путами благонравья,но снова раскованным, снова страстным —Таким был изменчивым, многообразнымеё устремлённый к любимому взор.

КАЛИДАСА

Тело моё упрямоешагает вперёд и вперёд,А беспокойные чувстваобратно, обратно летят, —Так и у знамени шёлковогополотнище развевается,Когда его против ветрана крепком древке несут.

ДАНДИН

Нижней губки улыбчивойнежный и влажный коралл —Как тропинка в пустыне,ведущая нас к роднику:Ведь найдётся ли сердце,скажи, дивноликая дева,Что, узрев ту тропинку,от жажды страдать не начнёт?

КАЛИДАСА

Созревшие груди её высоки,а чудесный пупок — глубок.Пленительны складочки на животе,хоть стан и гладок, и прям,Светятся в каждом движенье еёи мягкость, и милый нрав.Глядит, словно любит меня, но молчитлишь улыбкой со мной говорит.

НЕИЗВЕСТНЫЙ ПОЭТ

Смело по двору ходит любовь моя,если ж я подойду — уходит,На других, на счастливцев, с улыбкой глядит,мне же дарит всего полвзгляда.Звонко дразнит таких же, как я, молодых,а со мною молчит, потупясь...Видно, вправду считает ниже меня,недостойней, чем все остальные.

НЕИЗВЕСТНЫЙ ПОЭТ

Перейти на страницу:

Похожие книги

Рубаи
Рубаи

Имя персидского поэта и мыслителя XII века Омара Хайяма хорошо известно каждому. Его четверостишия – рубаи – занимают особое место в сокровищнице мировой культуры. Их цитируют все, кто любит слово: от тамады на пышной свадьбе до умудренного жизнью отшельника-писателя. На протяжении многих столетий рубаи привлекают ценителей прекрасного своей драгоценной словесной огранкой. В безукоризненном четверостишии Хайяма умещается весь жизненный опыт человека: это и веселый спор с Судьбой, и печальные беседы с Вечностью. Хайям сделал жанр рубаи широко известным, довел эту поэтическую форму до совершенства и оставил потомкам вечное послание, проникнутое редкостной свободой духа.

Дмитрий Бекетов , Мехсети Гянджеви , Омар Хайям , Эмир Эмиров

Поэзия / Поэзия Востока / Древневосточная литература / Стихи и поэзия / Древние книги