Радости любви. Древнеиндийская лирика в переводах Сергея Северцева

На сладких чашечках цветущей джамбу
сидят недвижно пчёлы, захмелев.
Решив, что это ягоды поспели,
клюют их попугаи — и бросают.
Но и пчела, взгляни, неверно судит
о попугае, как листва, зелёном:
Как на цветок, летит, не сомневаясь,
в раскрытый ярко-красный клюв.

МУРАРИ

Кукушки, пьяны от нектара, трясут побеги
цветущих манго, — и так их пыльца обильна,
Что, с веток нападав, буграми лежит вдоль речки,
и через сыпучие эти бугры с трудом
Перебираются лани лесные, пугаясь
охотничьих стрел, — и всё же взгляни: перебравшись,
Они отдохнуть в безопасности могут, — следы их
исчезли уже под летящею с веток пыльцой.

НЕИЗВЕСТНЫЙ ПОЭТ

Пчёлы громко жужжат, но лишь в гуще жасмина,
а деревья, хоть с виду красивей стали,
Всё ещё не цветут, даже пышного манго
до сих пор бутоны не распустились.
Но уже распустились в сердцах красавиц
их томившее долго узлы обиды.
Это — силы весны! Разве сами смогли бы
развязаться упрямые эти узлы?

НЕИЗВЕСТНЫЙ ПОЭТ

Цветущая ветка ашоки подобна
висящему всем напоказ посланью,
Что красною краской любовь начертала, —
цветы — будто яркие строчки, и в них
Вызов звучит: «Каждый путник, посмевший
весною подругу свою покинуть,
Усталый, разлукой измученный, может
пройти подо мной, если хватит сил!»

МАНОВИНОДА

Крикнул южный ветер: «Снова идёт весна!
К нам из дальних стран спешит на призыв кукушек!»
И сейчас же в награду за эту счастливую весть
начинает подарка требовать южный ветер.
Вот он, быстро браслеты надев из звенящих пчёл,
сам подарок себе выбирает: ловко срывает
Свежий, лёгкий плащ смеющегося жасмина
с плеч красавиц древесных — лесных богинь.

МАНОВИНОДА

Беспечно летающие кукушки,
дружно жужжащие тучи пчёл,
Сад, где уже на густых кимшуках
цветы, будто жаркие угли, горят, —
Вот приглашения в этот вечер
на радостный праздник — Праздник огней,
Устроенный яркоцветущей чампакой
во славу Васанты — владыки весны.

НЕИЗВЕСТНЫЙ ПОЭТ

В украшеньях из полураскрытых бутонов
так и пляшущих от порывов ветра,
Разрисованы сложным узором листьев
и пыльцой нарумянены великолепно,
Оглашаемы дружной песней кукушек,
сочиненной на плавный мотив любовный,
Вышли радостный праздник встречать деревья —
дивный день возрожденья Бога любви.

НЕИЗВЕСТНЫЙ ПОЭТ

Врываясь в окна, всем мужьям влюблённым,
что милых жён ласкают в душных спальнях,
Друг Камадэвы, гость из Малабара,
весенний ветер шлёт такую весть:
«В лесах окрестных уж не первый день
дарю я радость пчёлам и кукушкам,
Теперь и вас, и ваших ненаглядных
я поскорее к нам примкнуть зову!»

НЕИЗВЕСТНЫЙ ПОЭТ