Раффлс, взломщик-любитель

У. Ф. Раффлс! Мы приняли ДРУГ ДРУГА за У. Ф. Раффлса – за нового заведующего, который еще не прибыл! Неудивительно, что во время нашего разговора ни один не понимал смысла слов собеседника. Единственным поводом удивляться было то, что мы оба так и не догадались о своей ошибке. Вот бы настоящий У. Ф. Раффлс над нами посмеялся! Но что до меня, то я смеяться не мог. Во имя Юпитера, для меня в этой ситуации не было ровным счетом ничего смешного! В мгновение ока перед моими глазами пронеслась вся эта ситуация. Я размышлял о ней без дрожи, однако в моих глазах все выглядело довольно мрачно. Возможно, ты сочтешь это замечание бессердечным, Банни, но я ощущал себя оказавшимся в такой же яме, в которой позже оказался ты, и рассчитывал на У. Ф. Раффлса так же, как ты рассчитывал на А. Дж. Я думал о мужчине с бородой как у У. Г., коне без всадника, окровавленном седле и намеренно указанном мне неверном направлении, которое увело меня с дороги и с их пути. А теперь еще и куда-то запропастившийся заведующий и сообщения о бушрейнджерах в этих краях. Но я и не притворяюсь, что ощущал какое-то личное сочувствие в отношении человека, которого ни разу даже не видел. Подобное сочувствие обычно лицемерно, к тому же мое сочувствие тогда требовалось мне самому.

Получить бы деньги – но как? Как? Смогу ли я убедить своего нового знакомого, если скажу ему правду? Нет, это просто приведет к тому, что мы будем всю ночь рыскать по окрестностям. С чего мне говорить ему? Допустим, я позволю ему самому догадаться о своей ошибке… Какая польза мне будет от этого? Клянусь тебе, Банни, когда я шел ужинать, у меня в голове не было никаких конкретных планов, а на языке не вертелось ни одной убедительной лжи. Я мог бы поступить правильно и объяснить все, не теряя времени; с другой стороны, я никуда не спешил. Я не открывал письмо и всегда мог притвориться, что не заметил инициалы, а тем временем что-нибудь могло проясниться. Я мог просто немного подождать и посмотреть, как повернется ситуация. Я уже ощущал соблазн, однако он был неопределенным, и именно эта неопределенность заставляла меня дрожать.

– Плохие новости? – спросил заведующий, когда я наконец сел за стол.

– Да так, мелкие неприятности, – ответил я.

Уверяю, что причиной этих слов была лишь напряженность момента. Однако моя ложь была произнесена, я вошел в роль, и отступать было больше некуда. В силу самих обстоятельств, даже не осознавая того, что делаю, я уже объявил себя У. Ф. Раффлсом. В этом банке мне придется оставаться У. Ф. Раффлсом на протяжении всей ночи. И пусть дьявол подскажет, как мне воспользоваться своей ложью!»

***

Он вновь поднес бокал к своим губам, в то время как я забыл о существовании своего. Он протянул мне портсигар, на котором играли отсветы огня газового светильника. Я качнул головой, не отрывая взгляда от его глаз.

***

«И дьявол подсказал, – продолжил Раффлс со смешком. – Я решил, что мне делать, еще до того, как прикоснулся к супу. Я решил ограбить банк, вместо того чтобы ложиться спать и вернуться в Мельбурн уже к завтраку, если кобыла доктора будет на это способна. Я собирался сказать старику, что сбился с пути и блуждал в буше часами, что было бы вполне правдоподобно, и так никогда и не добрался бы до Йея. В то время как в самом Йее перевоплощение и грабеж однозначно были бы приписаны одному из членов банды, которая подстерегла и убила нового заведующего именно с этой целью. У тебя уже есть некоторый опыт в таких делах, Банни. Потому я спрошу тебя: был ли у меня лучший выход? Прошлая ночь была чем-то похожа на эту ситуацию, хотя вчера у меня не было такой уверенности в успехе. Я все спланировал с самого начала и знал, как все закончится, еще до того, как доел свой суп.

Моим дополнительным козырем было то, что кассир, который тоже жил в здании банка, уехал на праздники: он отправился в Мельбурн, чтобы увидеть нашу игру. Человек, который увел мою лошадь, тоже присутствовал в столовой. Оказалось, что он и его жена лишь слуги и ночью они уходят спать в другое здание. Не сомневайся, что я разузнал это еще до окончания ужина. Я и правда задавал слишком много вопросов (самым окольным и деликатным из которых был тот, что позволил мне узнать имя заведующего, Юбэнка) и не слишком заботился о том, чтобы скрыть, куда я клоню.

– Знаете, – сказал этот самый Юбэнк, который был довольно прямолинеен, – если бы я не знал, кто вы такой, я бы подумал, что вы просто боитесь грабителей. У вас что, сдали нервы?

– Надеюсь, что нет, – ответил я, хотя от его слов, скажу я тебе, меня бросило в жар, но… Что ж, пустить в человека пулю навылет – это не самая приятная вещь на свете.

– Нет? – спросил он холодно. – А вот я бы ничего лучшего не мог и пожелать, а ваша к тому же еще и застряла.

– Вот ведь незадача! – весьма предусмотрительно вскричал я.

– Аминь!

И я опустошил свой бокал. В действительности я даже не знал, был ли мой грабитель арестован, убит или же ему удалось сбежать!