Раффлс, взломщик-любитель

– Но послушай, что это вообще значит? – спросил я. – Что Кроушею о тебе известно?

– Немного, но он подозревает.

– С чего вдруг?

– Потому что он, хоть и по-своему, практически ни в чем мне не уступает. Потому что, мой дорогой Банни, с такими глазами и с такой головой, как у него, человек не может не подозревать. Он видел меня однажды у старого Бэрда. Вероятно, он меня заметил и в том кабаке на пути в Милчестер, а потом еще и на крикетном поле. На самом деле я это точно знаю, потому что он сам написал мне об этом перед судом.

– Он написал тебе! А ты ничего мне не сказал!

Последовало привычное пожимание плечами в ответ на привычное недовольство.

– А смысл, мой дорогой друг? Это лишь заставило бы тебя волноваться.

– Ладно, что он сказал?

– Что ему жаль, что он попался до того, как ему удалось вернуться в город, поскольку он собирался почтить себя визитом ко мне. Однако он считал, что это лишь временная отсрочка, и умолял меня не попасть на каторгу до того, как он выйдет. Разумеется, ему было известно, что ожерелье Мелроуз исчезло, хотя оно досталось и не ему. Также он сказал, что человек, который мог взять его, оставив все остальное, чрезвычайно близок ему духом. И так далее плюс определенное предложение относительно ближайшего будущего, которое, я боюсь, наступит действительно очень скоро! Меня удивляет лишь то, что он до сих пор не объявился.

Он вновь бросил взгляд на коридор, в котором не зажигал свет, закрыв внутреннюю дверь так же тщательно, как и внешнюю. Я спросил у него, что он собирается делать.

– Дождусь, когда он постучит, если он и правда сюда доберется. Швейцар скажет, что меня нет в городе, и через час это тоже будет правдой.

– Ты уезжаешь сегодня вечером?

– В 7:15 с Ливерпуль-стрит. Я редко рассказываю о своей родне, Банни, но у меня есть самая лучшая сестра, которую только можно представить. Она замужем за приходским священником в одном из графств на востоке страны. Они всегда рады меня видеть и почитать мне проповеди о том, что я должен ходить в церковь. Прости меня, Банни, но в воскресенье мы с тобой не увидимся. В том приходе я спланировал одну из лучших своих затей, и я знаю, что о лучшей гавани, где можно переждать бурю, нельзя и мечтать. Но я должен собираться. Я просто хотел сказать тебе, куда я направляюсь, на случай, если ты захочешь последовать моему примеру.

Он бросил окурок в огонь, потянулся, вставая, и застыл в такой неуклюжей позе, что я немедленно взглянул ему в лицо. Через мгновение я уже смотрел туда, куда был направлен его взгляд, и тоже вскочил на ноги. На пороге двери между спальней и гостиной стоял крепкий мужчина в плохо сидящем суконном одеянии, продемонстрировавший нам в поклоне круглую, коротко стриженную рыжеволосую голову. Мое изумление этим невероятным визитом было недолгим, однако Раффлс за это время уже успел вернуть самообладание. Когда я перевел взгляд на него, он улыбался, сунув руки в карманы.

– Позволь представить тебя, Банни, – сказал он, – нашему выдающемуся коллеге, мистеру Реджинальду Кроушею.

Круглая голова поднялась, обнаружив морщинистый лоб над грубым выбритым лицом, которое, как я теперь припоминаю, было таким же багровым, как и воротник, который был ему на несколько размеров меньше. Впрочем, в тот момент ничего подобного осознавать я не мог. В мгновение ока я понял то, что заставило меня вновь повернуться к Раффлсу, браня его на чем свет стоит.

– Это трюк! – кричал я. – Еще один твой проклятый трюк! Ты привел сначала его, а затем меня. Полагаю, вы хотите, чтобы я к вам присоединился? Так катитесь к дьяволу!

Ответом на эту вспышку гнева был взгляд столь холодный, что мне стало стыдно за мои слова еще до того, как я закончил их произносить.

– И правда, Банни! – сказал Раффлс, отворачиваясь и пожимая плечами.

– Ну тя к богу! – воскликнул Кроушей. – Ниче-то он не знает. Он меня не ждал. Лан. А ты еще та крыса, да уж, – повернулся он к Раффлсу. – Знаю, что эт’ ты скрысятничал, но горжусь тобой. Ты из моего теста!

И он протянул косматую руку.

– Что мне, – сказал Раффлс, пожимая ее, – остается сказать после этого? Однако вы должны услышать мое мнение о вас. Я горд тем, что имею возможность с вами познакомиться. Как, ко всем чертям, вы попались?

– Да ну его, – ответил Кроушей, расстегивая воротник. – Поговорим о том, как мне из всего это выбраться. Ну тя к богу, так-то лучше!

Его бычью шею опоясывал синий кровоподтек, который он осторожно массировал.

– Не знаю, сколько еще я смог бы косить под франта, – объяснил он. – И не знал, кого ты приведешь.

– Виски с содовой? – предложил Раффлс, когда беглец уселся в кресло, с которого вскочил я.

– Нет, я пью его чистым, – ответил Кроушей. – Но сперва о деле. Тебе так просто от меня не отделаться, ну тя к богу!

– Что ж, в таком случае что я могу для вас сделать?

– Сам знаешь.

– И все-таки скажите.

– Залечь на дно – вот что мне нужно. Решать тебе. Мы братья по оружию, хоть я и не вооружен. Это необязательно. Ты слишком осторожный. Но братья, а брата видно насквозь. Так скажем. Ты видишь меня насквозь, на свой лад. Решать тебе.