Раффлс, взломщик-любитель

Я попытался отказаться, поскольку из его тона было вполне понятно, о любопытной вещи какого рода идет речь, – одной из тех, которых я успешно избегал уже несколько месяцев. Впрочем, я уже упоминал ранее и могу лишь повторить, что как по мне, то в мире не было никого и ничего неотразимее Раффлса, твердо вознамерившегося чего-то добиться. Очевидной причиной самого длительного на тот момент периода честной жизни за все время нашего близкого знакомства было то, что после оказания небольшой услуги сэру Бернарду Дебенхему мы не нуждались в преступных доходах и в течение многих дней у изобретательного ума Раффлса не было повода начинать строить подобные планы. И будьте уверены, что я отказался бы, если бы мог. Сама история, которую я собираюсь вам поведать, сделала бы такую похвальбу неправдоподобной. Как бы там ни было, я, как и сказал, попытался.

Но его рука проскользнула под мою, и Раффлс засмеялся с беспечностью мастера. Я спорил, но мы уже поднимались по лестнице в его квартиру в Олбани.

Огонь в камине начинал затухать. Раффлс включил газовый светильник, пошевелил угли кочергой и добавил дров. А я все так и стоял с угрюмым видом в своем пальто, пока он не стащил его с меня.

– Ну что ты за человек! – сказал весело Раффлс. – Можно подумать, что в эту чудесную ночь я предложил тебе еще кого-нибудь ограбить! Что ж, Банни, это не так, а потому садись в кресло, закури и слушай меня внимательно.

Я прикурил от протянутой им зажженной спички, и он принес мне виски с содовой. Затем Раффлс вышел в коридор, и, когда я уже начинал чувствовать себя счастливым, оттуда послышался звук закрывающейся задвижки. Мне стоило усилий остаться сидеть в своем кресле, и через мгновение Раффлс, удобно усевшись в кресле напротив и сложив руки на груди, уже радовался крушению моих надежд.

– Ты помнишь Милчестер, старина?

Его тон был столь же мягок, сколь мой был мрачен, когда я ответил ему, что помню.

– Там у нас произошел небольшой незапланированный матч. «Джентльмены» против «Игроков», помнишь?

– Такое не забудешь.

– В свете того, что тебе, так сказать, не удалось сыграть подачу, я подумал, что ты мог бы это сделать. Что ж, «Джентльмены» провели игру довольно свободно, а вот «Игроков» переловили.

– Бедолаги!

– Не будь так в этом уверен. Помнишь того парня, которого мы видели в трактире? Краснолицего разодетого типа, о котором я тебе сказал, что он – самый ловкий вор в городе?

– Я его помню. Оказалось, его фамилия – Кроушей.

– Что ж, его однозначно осудили под этой фамилией, так что пускай будет Кроушей. И ЕГО уж точно не нужно жалеть, старина: он сбежал из Дартмура[44] вчера во второй половине дня.

– Отлично сработано!

Раффлс улыбнулся, однако при этом высоко поднял брови и пожал плечами.

– Ты совершенно прав, сработано было действительно отлично. Странно, что ты не прочел об этом в газетах. Вчера во второй половине дня под покровом густого тумана болот старый добрый Кроушей вырвался на свободу и ушел без единой царапины, несмотря на плотный обстрел. Что, не спорю, делает ему большую честь. Столь отважный парень заслуживает свободы. Однако подвиги Кроушея на этом не закончились. Они охотились на него всю ночь – и все без толку, об этом и говорили утренние газеты.

Он раскрыл «Пэлл-Мэлл», которую принес с собой.

– Но послушай-ка вот это. Отчет о его побеге – с небольшим примечанием, которое делает его еще более впечатляющим. «Беглеца преследовали до Тотнеса[45], где он рано утром совершил особо дерзкую выходку. Сообщается, что он ворвался в жилище преподобного А. Х. Эллингуорта, местного викария, который, проснувшись в привычное для себя время, не обнаружил своей одежды. Позже тем же утром была найдена аккуратно сложенной в нижнем ящике комода одежда преступника. Тем временем Кроушей скрылся окончательно, однако предполагается, что столь заметный костюм позволит вновь поймать его уже к концу этого дня». Что думаешь, Банни?

– Он, несомненно, спортсмен, – сказал я, потянувшись за газетой.

– И даже больше, – сказал Раффлс. – Он художник. И я ему завидую. Выбрать викария! Восхитительно, просто восхитительно! Но и это не все. Буквально только что я прочел на информационной доске клуба заметку еще об одной его выходке на железной дороге неподалеку от Доулиша. На междупутье был найден без сознания приходской священник. Опять наш приятель! В заметке, разумеется, ни о чем подобном не говорится, но это же очевидно. Он просто вырубил еще одного малого, опять переоделся и в хорошем настроении направился в город. Разве не чудесно? Я считаю, что это одна из лучших выходок в своем роде за все время!

– Но зачем ему направляться в город?

В мгновение ока весь энтузиазм на лице Раффлса испарился, было видно, что я напомнил ему о чем-то очень неприятном, забытом им в приливе восхищения подвигом собрата-преступника. Прежде чем ответить, он взглянул через плечо в коридор.

– Я думаю, – сказал он, – что этот голодранец явится за МНОЙ!

Произнося это, он вновь стал самим собой, спокойно увлеченным и цинично невозмутимым, привычно наслаждающимся ситуацией и моим удивлением.