Рагна-Рейская исповедь

Если Явель только хмыкал и бросал в сторону Эдмы суровый взгляд, то Таисий вполне мог перекинуться с ней парой слов. Всё зависело от его настроения. Иногда он был чересчур строг с ней, но бывали и проблески гостеприимного радушия. Когда Эдма возвращалась после сеансов, на которых ей приходилось пить зелья, сдавать кровь и постоянно находиться в состоянии, близком к обморочному, в совершенно измотанном состоянии, в странных пятнах и порезах по всему телу, Таисий приносил ей книги из Большой библиотеки. Это были очень красивые издания, в шёлковых обложках с золотой окантовкой, которые очень радовали девушку. А их начинка была даже слаще внешнего вида! Она зачитывалась трудами волшебников. Хоть они и были лишь о природе вещей и базовых знаниях, известных даже простому человеку, но доставляли Эдме огромное удовольствие. Ректор злился на подобные выходки Таисия, но, собственноручно проверив тот или иной томик, сам давал разрешение передать его пленнице.

Год за годом Эдма переживала дни, похожие друг на друга. У неё было мало развлечений, и понимание того, что она избежала худшей участи, постепенно покидало её. Эдме хотелось испытать нечто новое, и она начала умолять ректора пустить её хотя бы на одну самую безобидную лекцию. Она подкрепляла свои доводы стойкостью во время экспериментов, идеальным послушанием, и в один прекрасный день сердце ректора дрогнуло. Волшебник, чьего имени Эдма не знала, спутал две склянки с одинаковой тёмной жидкостью, и девушка неделю пролежала в горячке. К ней приставили служанку Нэю, которая выходила её и вернула румянец щекам Эдмы, а также пошли на уступки и позволили девушке посещать два раза в неделю лекционный корпус. Ректор даже придумал легенду, он сказал, что Эдма — его тяжело больная племянница, и никто не должен говорить с ней без особого на то разрешения. Таисий и Явель почти что буквально прилипли к спине Эдмы, но она была так счастлива видеть других людей, своих сверстников, слушать даже самые скучные лекции по истории магии и иметь возможность вести записи в красивом альбоме, подаренном ей «дядюшкой», что она готова была провести целую вечность в Академии, лишь бы никто у неё этого не отнял.

С каждым днём Эдма расцветала. Таисий и Явель всё чаще закрывали глаза на условности. Новая студентка могла обсудить с сокурсниками интересующие её темы, обменяться с ними идеями, пообщаться с лекторами и даже остаться после лекций за чашечкой чая с некоторыми особенно общительными преподавателями. Вскоре об Эдме узнали многие в Академии. История «племянницы и дядюшки» звучала правдоподобно, но обитателей Академии донимали мысли о неназванной болезни. Особо прыткие студенты выстраивали теории и пытались завести с Эдмой более близкое знакомство. Подобные действия имели скверную привычку заканчиваться, едва начавшись. В своих теориях студенты не учитывали преграду, в роли которой выступали Таисий с Явелем. Обо всех выходках они тут же докладывали ректору, а тот, в свою очередь, проводил эффективные беседы с учащимися, чем закрывал навсегда путь их внеплановой исследовательской работе.

Впрочем, Эдму это не расстраивало, а лишь забавляло. Она с большим вниманием слушала рассказы Таисия о «наглецах» и «пронырах», на которых дядюшке ректору приходилось тратить своё драгоценное время. Эдма смеялась, когда до её слуха долетало бурчание прилипшей к ней парочки, и прикидывала в голове варианты развития событий в будущем. Любая история, не давшая ответы на все вопросы, рано или поздно обрастала слухами и превращалась в легенду. А на легенды, как известно, всегда был спрос.

Всё изменилось в солнечный осенний день, когда в Академию прибыл королевский кортеж. Весть о прибытии младшего сына короля Терри Уоррингера достигла и Эдмы, которой, как и многим другим студентам, было любопытно увидеть кого-то из королевской семьи. Принц, по дошедшим ранее слухам, выбрал курс истории магии для написания итоговой работы, а не было места более подходящего, нежели Академия, вмещавшая в себе как простых людей, так и тех, кто обладал даром. Лучшие из лучших обучали в Академии будущих придворных волшебников и специалистов магических искусств. Наука и магия тесно переплелись в стенах этого старинного учебного заведения, даря миру новые изобретения, делая впечатляющие открытия и воплощая в жизнь самые смелые фантазии авторов.

Младшего сына короля ожидала карьера дипломата, поэтому многих удивил выбор в пользу не самой популярной смежной специальности. Однако Терри Уоррингер не стал запрещать изучение ненавистной магии сыну. Приезд королевского отпрыска вызвал небывалый переполох в Академии. За неделю до прибытия кортежа пожаловал штат прислуги и тут же занял покои для именитых гостей в корпусе «Шталь», легко узнаваемом, благодаря устремлявшимся высоко вверх позолоченным шпилям. Лишь однажды там остановился фёр Генри Пауль, который пробыл в корпусе несколько месяцев, посвятив время изучению трудов Ортока Мармелосского, любезно предоставленных из архивов самим ректором.