Рамаяна по-русски

– Воскресить и немедля! Мне этому товарищу ещё пару вопросов задать надо.

– Четыреста, – сказал Айболит.

– Двести, – покачал головой Равана. Торговались минут сорок. Сошлись на двухстах двадцати пяти. После того, как ударили по рукам, Айболит потребовал деньги вперёд. Равана выскреб из карманов всю мелочь и долго выбирал крупные монеты, чтобы оставить себе. Потом протянул причитающееся доктору. Врач долго и тщательно всё пересчитывал, делая не по-докторски аккуратные записи в неизвестно откуда появившейся больничной карточке покойного. Наконец человек в белом халате благосклонно кивнул бородкой-клинышком, сказал, что всё нормально, рассовал мелочь по карманам, в одном из которых, как оказалось, лежала заранее припасённая соломинка. Айболит прищурился, разглядывая кончик соломинки, медленно засунул её в ноздрю умершего Акампаны – покойный оглушительно чихнул и воскрес. Но ненадолго.

Кстати, сила чиха оказалась такой, что Айболита с выручкой как ветром сдуло. Акампана с укором посмотрел на Императора. Равана с извиняющимся видом потупился и пробормотал:

– Да ладно тебе…

– Чую, что ты от меня не отстанешь, – довольно миролюбиво проворчал воскресший (но ненадолго). – Ладно, так и быть, произнесу ещё пару сложносочинённых предложений. Воин Севера Роман великий лучник, не знающий промаха. Он бьётся без страха и укропа и владеет всеми видами холодного, огнестрельного, химического и атомного оружия.

– Это фигня, – презрительно проронил Равана. – Сами с усами. Что ещё?

– Госпожа Шурпанакха, дрожа от страха, сказала генералу Каре, что Роман – не воин, что он – сама судьба, человек-зеркало.

– Поясни.

– Это значит, что обративший оружие против Романа погибнет от собственного оружия, иными словами, кто с мечом к нему придёт, от меча и погибнет. Но тот, кто придёт к Роману с миром, будет встречен как лучший друг и обретёт покровительство Северного Бойца навеки.

– Ты хоть и покойник, Акампана, но издеваться надо мной всё равно не стоит: с того света достану.

– Я правду говорю, господин император. Роман непобедим. Не воюй с ним, иначе ты рискуешь всем, включая собственные десять голов, даже те, что закомментированы в тэг !

Равана гневно сверкнул очами видимой головы и проревел по-буйволиному:

– Я тебя не отпущу до тех пор, мёртвая твоя душа, пока ты мне не скажешь, как я могу победить Северного Бойца!

Акампана сокрушённо вздохнул и произнёс:

– Ты этого сам захотел, великий император.

– Говори!!

– Есть лишь один шанс справиться с московским бастардом. И тот невелик. Роман женат на Свете – женщине, о которой ходят самые удивительные легенды. Говорят, что она – верховная богиня, спустившаяся с Небес. Что её красота несравненна и вечна. Если ты похитишь Свету, муж её просто умрёт от горя. Он не проживёт без неё и дня. Такова его любовь к ней.

– Свободен, – усмехнулся император, – так вот, значит, за кого вышла замуж прекрасная митхилка!

С минуту Акампана, не веря своим ушам, растерянно моргал, а, опомнившись, робко спросил:

– Так мне можно того, Ваше Величество?

– Можешь, – улыбнулся Равана и дал знак неутомимым санитарам утащить застрявшего между мирами Акампану за пределы настоящего повествования. Санитары не заставили повелителя повторять приказ дважды и, ритмично покрикивая: – Левой!.. Левой!.. – торопливо убежали.

– Ура! Дембель!!! – услышал Равана за дверьми комнаты восторженный вопль повторно преставляющегося Акампаны.

32. Вычислить путь звезды, и развести сады, и укротить тайфун – всё может магия

Дождавшись вечера, по обыкновению почистив зубы, сделав комплекс Сурья намаскар, спев гимн Соединённых Штатов Армении на слова автора всех гимнов всех поколений Сергея Михалкова и прочитав наизусть семьсот шлок Шри Деви, которые именуются в простонародье Сапташати, сиятельнейший изнутри и снаружи император справедливого рабовладельческого Юга, втайне от всех своих подданных, взял ключи от гаража, в котором стоял его любимый шаттл «Пушпака», названный так в честь Александра Сергеевича Пушкина, академика Павлова и Фиделя Кастро, и отправился на Луну. Перед отлётом лично и безгранично преданный Раване персональный компьютер и по совместительству автопилот корабля установленным на жизнерадостный тон голосом с тщательно скрываемым унынием спросил:

– Ну что, опять назад в будущее – три?

– Нет, – ответил Равана, – полетели к Мариче.

– Как скажешь, – вздохнул комп и вывел челнок из гаража.

Включив двигатели вертикального взлёта и подняв шаттл над Ланкой на высоту около сорока йоджан, автопилот врубил форсаж – и корабль с грохотом тунгусского метеорита, прочертив в небе клубящийся копотью зигзаг пламени, исчез в стремительно меркнущем закатном небе.

Половина жителей южной столицы, гуляющих по паркам, площадям и скверам Ланки и предающихся всяческим излишествам, лениво посмотрела в громыхающие небеса и, зевая, наперебой заговорила:

– Ну вот, опять наш император втайне от нас отправился бесчинствовать к противному лунатику Мариче.