Рамаяна по-русски

– Вот именно! – согласилась другая половина и ревниво добавила: – Можно подумать, что мы умеем предаваться разврату и другим приятным гнусностям хуже обитателей Луны!

И тут же вся столица втайне от своего императора громогласно заголосила на предмет обиды, дескать, нечего нашему великому и всемогущему по разным вертепам шляться: свои не хуже имеются!

Тем временем космолёт Раваны нырнул за лунный диск, всё ярче разгорающийся в небесах мёртвым белым светом и приземлился на поверхность обратной стороны земной спутницы.

– Ёхарный бабай! – вылезая из звездолёта и спотыкаясь во мраке о лунные кратеры, произнёс приветствие Равана и добавил: – Темно как у негра в желудке!

– Выключатель справа, – донёсся приятный низкий голос. Равана щёлкнул выключателем – и обратная сторона Луны осветилась тусклой лампочкой с закопчённым стеклом, на поверхности которого сверкнула серебром инея примёрзшая к ней непонятно как залетевшая на Луну муха. Равана с детства не любил мух и поэтому машинально прихлопнул её мухобойкой, которая всегда была при нём (он её засовывал за широкий атласный кушак красного цвета, с которым не расставался даже в парилке финской бани). Лампочка взорвалась и погасла. В воцарившейся тьме послышалось возмущённое мушиное жужжание.

– Странно, почему я слышу жужжание в вакууме? – подумал Равана.

– Телепатия, – подумали в ответ муха и Марича.

– Спасибо, теперь понял, – подумал Равана.

– Ни хрена ты не понял. Понял? – подумала муха, замёрзла и исчезла в ледяных просторах космоса.

Марича, осознавая необходимость вставать, рыться в комоде и вкручивать в единственный на обратной стороне Луны патрон новую лампочку, которая к тому же была последней, тяжко вздохнул, охая и кряхтя о грехах своих тяжких, поднялся с кресла, шаркая по лунному полу старыми шлёпанцами, пробрался в темноте в самый дальний угол обратной стороны Луны, споткнувшись о выброшенный кем-то за ненадобностью старый скафандр негритянского певца Луи Армстронга, упав на Луну, вскочив и взлетев метров на 12 над поверхностью, опустившись через 14 часов (на Луне очень слабое притяжение), наконец-то добрался до цели, долго шарил в темноте по ящикам комода, раздавил последнюю лампочку, понял, что натворил и сказал:

– Нет, без колдовства в наше время не проживёшь!

После сказанной фразы он щёлкнул заиндевевшими пальцами, вырвал из бороды седой волос и победно крикнул:

– Ассара-дара-чуккара! – что в переводе на наш язык означает примерно следующее: «Шишел-мышел-пукнул-вышел!»

Луна мигом вспыхнула всеми цветами радуги, наполнилась люстрами, скульптурами, фонтанами, развесёлой челядью, столами с заморскими и инопланетными яствами, играющими Моцарта, Оливера Шанти и Аркашу Северного оркестрами, фейерверками, путанами и дрессированными орангутангами. Неведомо откуда взявшиеся Кристиан Диор и Нина Риччи, отдуваясь от тяжести, приволокли огромное зеркало и поставили его перед Маричей. Тот ещё раз щёлкнул пальцами и превратился из жирного противного горбуна с жабьей мордой и попорченным проказой телом в писаного красавца в чёрном фраке с пуговицами до самой сра… …зу видно: интеллигентный человек!

– Рад приветствовать Императора Всея Земли, Африки и протчая! – обнимая любезного сердцу Равану, радушно пробасил демон Марича, принимая облик певца Юрия Охочинского. – За каким хреном пожаловал, дорогой? А впрочем, сейчас мы с тобой хорошенько оттянемся: предадимся эксклюзивному разврату, нажрёмся до потери памяти, набьём друг другу морды, отлежимся, помиримся, а уж потом обо всём поговорим. Чтоб не думал потом друг мой Равана, что король Луны Марича не по-человечески его встретил-приветил!

– Некогда мне лабудой заниматься, сосед, – сказал Равана и, ковыряясь грязным пальцем в носу, жалобно заплакал.

– Ну, будет тебе убиваться, маленький, – погладил Равану Марича по голове. – Вот тебе ириска. Скушай её, успокойся и расскажи мне, если не хочешь принять смерть жуткую, лютую, что вы в вашем МУРе с Фоксом сделать удумали.

– Не с Фоксом, а с Рамой! – жалобно пролепетал Равана и протянул Мариче окровавленные руки.

– Опять до крови доковырялся! – всплеснул руками Марича, глядя на красные ладони и сопли Раваны и доставая носовой платок. Тут же он заставил Равану хорошенько высморкаться, вытер платком кровь с мулявинских усов гостя и заставил умыться в ближайшем фонтане.

Когда император Юга доел ириску и успокоился, радушный хозяин произнёс:

– А теперь расскажи обо всём по порядку. Чем смогу – помогу.

– Друг мой Марича, – сказал Равана, – на северных границах империи произошло ужасное событие. Непонятно откуда появившийся воин Роман из тех земель, что мне ещё не удалось завоевать, непостижимым образом истребил весь легион Кары и Душмана вместе с ними самими. В одночасье я лишился одной из моих лучших армий и двух братьев.

– Знаю, – кивнул Марича. – Что ещё?

– Мне сказали, что Роман непобедим в битве.

– Это так, – согласился житель Луны.

– Чтобы уничтожить его, надо прибегнуть к хитрости. Ты должен помочь мне похитить жену Романа Свету. И тогда он умрёт от горя.