Ранее известная как Америка

– Они просто приведут жестянок. Прости, Рамми, – быстро добавил Тим, – но у тех роботов вместо мозгов стоят переключатели. Если они поймают Траки со спущенными штанами, то устроят его яйцам перепад напряжения просто ради повышения.

– Но ему же больше некуда деваться, – сказала Рамми. Несмотря на то, что она говорила тихо, брошенные ею слова упали, точно артиллерийский снаряд, и уничтожили панику. Повисло долгое и ужасное молчание.

Мне больше некуда было деваться.

Малыш Тим отвернулся, поскольку протяжная кошачья трель клаксонов подхватила привычный призыв двигаться дальше: очередь машин снова поползла вперед. Рамми смотрела на меня с такой жалостью, что я едва не посоветовал ей перезагрузиться. Не говоря ни слова, Барнаби подбежал к водительскому сиденью, включил ручную передачу и мягко нажал на газ, чтобы продвинуть нас вперед.

Мы уже подъехали достаточно близко, чтобы слышать, как солдаты выкрикивают друг другу инструкции и приказывают людям выйти на солнце, требуя, чтобы идентификационные чипы, адреса ППИ[150], образцы крови, изображения сетчатки глаза или татуировки со штрих-кодом были подготовлены для проверки.

Я попытался улыбнуться, но мои губы казались двумя резиновыми дилдо, прикрепленными к моему лицу, и разве что слегка дрожали.

– Ну, похоже, мне не хочется в туалет, – сказал я, пытаясь пошутить. – Я и так по уши в дерьме.

Никто не засмеялся. И вдруг Тим поднял голову, его лицо оживилось; таким я никогда его не видел. Казалось, будто из его глаз повалил густой туман, – на секунду, даже невзирая на шрам, он стал совсем не похож на Соломенного человека.

– Дерьмо! – сказал он. – Да. Куча дерьма!

– Нет. Не дерьмо. Дерьмо. – Он посмотрел на меня так дико, так радостно, что на секунду мне показалось – он совсем спятил.

– Вот где ты можешь спрятаться. В куче дерьма.

Рамми догадалась на долю секунды раньше меня.

– Фекальный бак, – воскликнула она.

Я немного подождал, надеясь, что кто-нибудь признается, что это была шутка. Но никто так и не признался.

– Черт возьми, – сказал я. – Вы это серьезно?

Словно бы отвечая на мой вопрос, нас начал подталкивать вперед еще один гудок автомобильного клаксона. Теперь я мог разглядеть оцепление – сучковатую стену из обломков древесины, которую перекатывали взад-вперед через дорогу два узкоглазых подростка.

– Идеально, – сказала Рамми. – Им и в голову не придет искать тебя там.

– Верно, – подтвердил Барнаби, подталкивая нас на место позади фургона с Пальщиками[151], каждый из которых подверг себя модификации, чтобы больше походить на своего любимого аватара. – Даже инфракрасное излучение тут не поможет, только не с этим кипящим котлом.

– Пожалуй, я лучше рискну и встречусь с военными, – сказал я. Мне уже казалось, что меня вот-вот стошнит.

– Через минуту у тебя не останется выбора, кроме как рвать когти, – сказал Тим. – Так что пошевеливайся.

Он потащил меня в туалет и наклонился, чтобы оторвать электрический унитаз от пола. Это заняло у него не больше минуты или двух, и все же к тому моменту, как он положил себе в ладонь последний болтик и отодвинул в сторону фаянсовую чашу, мы продвинулись еще на десять футов к блокпосту и Барнаби уже начинал горячиться.

– У нас примерно тридцать секунд до того, как здесь будет полным-полно патриотов Либертина, – объявил он. – Поэтому настоятельно тебе рекомендую быстрее погрузить туда свои копыта.

От запаха, исходящего от говна, у меня на глазах выступили слезы. Но я знал, что выбора нет, если я хочу остаться в живых. К тому же Малыш Тим все равно меня не отпустит.

– Двадцать секунд, – взвизгнул Барнаби. – Они направляются к нам.

– Давай. – Тим толкнул меня локтем. – Искупаться в дерьме – еще не самое страшное. Есть вещи и похуже, чем это.

Я не мог придумать ни одной. Но пока Тим меня подталкивал, Барнаби отсчитывал секунды, а Рамми онемела от страха и беспокойства, я двигался навстречу зловонной пасти фекального бака. Я вздохнул напоследок свежего воздуха.

И прыгнул.

40