Ранее известная как Америка

Я сделал глубокий вдох, схватил его за глазницы и потянул. Скелет остался почти нетронутым, когда я вытащил его из спального мешка, однако, запустив руку внутрь, чтобы ощупать мешок, я наткнулся на несколько потерянных пальцев ног.

Барнаби заблеял и быстро отступил назад.

– На улице не так много мест, где можно спрятать барахло, – сказал я. В дырку в подкладке были засунуты четыре смятых пакета Сыра™ прямиком из Кранч Юнайтед, очевидно, с черного рынка. Хороший источник белка и заряд энергии, плюс порция кофеина для бодрости.

Барнаби лишь покачал головой.

– А ты говоришь, это я животное. – Когда я разорвал первую пачку и высыпал порошок прямо на язык, он посмотрел на меня сверху вниз, и надо сказать, у него это неплохо получалось. – Знаешь, тебе не следует это есть.

– У меня нет другого выбора.

Он фыркнул, как будто это было небольшое уточнение.

– Я серьезно. Это же настоящая катастрофа для твоих зубов.

Я разорвал второй пакет.

– Извини. Я не уверен, что мне нужны консультации по вопросам питания от парня, который ест кожаные ботинки и резиновые шины.

– Вот именно. И мой прикус все еще безупречен. – Он оскалил зубы, чтобы это доказать. – В Белом сыре™ полным-полно ацетата. Он сохраняет вкус, но вызывает кариес. Мне это рассказал твой друг Билли Лу.

Я не хотел думать о Билли Лу и вытряхнул еще немного порошка себе в рот. Вторая пачка была старой и начинала разлагаться, но из-за всего этого хруста горечи почти не чувствовалось.

– В Белом cыре™ нет никакого ацетата, – заявил я.

– Ну конечно, есть. Это же самый важный ингредиент.

– Говорю тебе, ты ошибаешься. – Если и было что-то, в чем я разбирался, так это в чертовом Сыре™. – Не забывай, я работал на конвейере два с половиной года. Я был оператором ручного управления и видел, как все ингредиенты смешиваются вместе. Нет там ацетата.

Барнаби начал заводиться.

– Ацетат натрия является основным ингредиентом Сыра™. Он катализирует все важные химические реакции. В противном случае получится лишь масса твердого наркотика.

Я выплюнул кусочек фольги и тщательно вытер рот запястьем.

– О чем ты говоришь?

Барнаби сделал нетерпеливый шаг.

– Боже ты мой, да иные споры грибов обладают большей наблюдательностью, чем ты. Как ты думаешь, как именно Кранч Юнайтед производит свой Сыр™?

У меня вдруг пересохло во рту. В этом и была проблема с Сыром: он был изготовлен так, чтобы тебе чертовски хотелось глотнуть Содовой™.

– Хлорированный полиэтилбуритан, смешанный с кристаллами гликолевой кислоты и суспензией жидкого бикарбоната… – начал я.

Барнаби перебил меня.

– Это и есть чистый «Прыг-Скок», – закончил он. – Именно ацетат натрия меняет всю химическую структуру. К сожалению, он крайне вреден для здоровья зубов.

Я закрыл глаза. И снова открыл их. Я попытался сглотнуть. Но не смог. Попытался сплюнуть. Но не смог.

– Барнаби. – Даже мои слова звучали так, словно их уносила пыльная буря. – Мне нужно, чтобы ты объяснил мне, о чем, черт возьми, ты говоришь. Ладно? Сделаешь это для меня?

– Хлорированный полиэтилбуритан, смешанный с кристаллами гликолевой кислоты, – очень медленно сказал он, – и суспензией жидкого бикарбоната, сжатого при высокой температуре, – это и есть химический состав три-карбонизированного полиэтилглицерина. Он известен на улицах под разными именами: «Прыг-Скок», «Трясун», «Спец-Д», «Гипер-Движ», «Пинок».

– Нет! – Я не хотел кричать, но Барнаби отскочил назад, как будто хотел увернуться от силы слова. – Это невозможно…

– Разумеется, это возможно. Я это видел. Я сто раз видел, как Билли Лу варил эту чертову штуку. Он чуть не спалил мою бороду полдюжины раз, прежде чем нашел верное решение. Так я с ним и познакомился. Видишь ли, я слышал о бывшем химике, – сказал Барнаби. – Это было глубоко в захолустье, недалеко от лагеря для военнопленных заключенных «Пепси-Литтл Рок». Я слышал, как идет строительство трубопровода, пока пытался поспать. Всего за несколько недель Билли Лу заработал себе в захолустье репутацию. Наркоманы, сидящие на димофосфорилазе (даймоманы, если на вашем диалекте), хвастались, что он варит лучший наркотик на континенте.

Мне казалось, что я замерзаю до смерти. Воспоминания, обрывки старых слухов, идеи начали безумно сталкиваться в моей голове, отскакивая друг от друга, будто стая жирных мух, пытающихся выбраться из ловушки для насекомых.

– Но он варил не только ознобин. До распада он был учителем химии. Ты знал об этом?

Я кивнул. Когда Билли Лу был под кайфом, он любил рассказывать старые шутки, которые ничего для меня не значили, типа: «Никогда не доверяйте атому, он может сделать все что угодно!» или «Вчера слышал классную шутку про натрий и хлор. – А в чем соль?».