Ранняя философия Эдмунда Гуссерля (Галле, 1887–1901)

В Предисловии (Vorrede) к ФА прежде всего бросается в глаза обсуждавшееся ранее стремление Гуссерля непретенциозно определить взятые им на себя задачи. Первая фраза книги начинается с обозначения того, что Гуссерль…не собирается делать в своей работе. Он не претендует на выстраивание философии арифметики как пограничной системной дисциплины, которая равно важна и для математиков, и для философов. Но ведь и то, за что он взялся, тоже нельзя назвать легкой задачей: по определению автора, он хочет «подготовить научный фундамент для будущего построения такой дисциплины»; это мыслится сделать благодаря ряду «психологических и логических исследований».[166] Наряду с самым общим тематическим и проблемным замыслом Гуссерль в Предисловии кратко, четко, почти в «математическом» стиле обозначает некоторые особенности («тенденции») того исследования, которое он уже предпринял и главные черты которого намеревается представить читателям.

Особенности гуссерлевского замысла:

• должно быть осуществлено терпеливое конкретное, посвященное отдельным вопросам (его тематики) исследование (geduldige Einzelforschung);

• нужно найти, заявляет автор, прочный фундамент для философско-арифметической работы;

• следует осуществить тщательную (sorgfältige) критику достойных внимания теорий, отделив в них правильное от ложного;

• вместо критикуемых неприемлемых и устаревших взглядов предполагается проложить дорогу новым концепциям (S. 5).

Те же рано найденные черты – конкретность, тщательность, пристальное внимание к оттенкам и деталям, критический подход, новаторство – будут и далее определять исследовательский стиль Гуссерля.

При этом автор ФА делает оговорку, что не стремился и не мог стремиться к «критической полноте», когда в принципе надо принимать в расчет все известные «бесчисленные попытки рассмотрения основных вопросов обсуждаемых областей». Автор уже осуществил выбор в пользу обсуждения тех концепций, которые из-за присущих им качеств, из-за их особой значимости получили более широкое распространение. «Я надеюсь, – пишет начинающий автор, – что критический метод, которому я следую, не будет поставлен мне в упрек» (S. 5_27–28).

Переходя далее к предварительному очерчиванию специфической позитивно разрабатываемой проблематики своей работы, Гуссерль прежде всего дает формулировку, к которой, как кажется, нам надо присмотреться самым внимательным образом: «В позитивном развитии я позволил себе не руководствоваться исключительно интересом к теоретико-познавательному (erkenntnistheoretischen) исследованию арифметики» (S. 6_4–6). Отмечу как нечто важное, что нас ожидает, согласно авторской оценке, не только (не исключительно) теоретико-познавательное исследование арифметики, но – разумеется – и оно тоже. Иными словами, философская (в данном случае гносеологическая) направленность анализа изначально предполагается и четко фиксируется. Вместе с тем из определения Гуссерля ясно: автор имеет в виду внести в исследование не только и не одно лишь философское измерение. «Там, где анализ, с одной стороны, элементарных арифметических понятий, с другой стороны, характеризующих арифметику символических методов (последнее – также и тематика запланированного, но не опубликованного II тома ФА. – Н. М.) обещал некоторый вклад в психологию или логику, я включался в детальное исследование, как того и потребовала бы “метафизика исчислений” (“Metaphysik des Kalküls”). Это, например, относится к тем частям книги, в которых осуществилась по возможности тщательная и, надеюсь, не совсем бесполезная обработка материала, относящегося к психологии понятий множества (Vielheit), единства и определенного числа (Anzahl)» (S. 6_6–14). Что такое упомянутая «метафизика исчислений», в том нам еще предстоит разобраться. Снова замечу: обращение к психологическому материалу в Предисловии оценивается как нечто специфическое, однако дополнительное по отношению к главным, т. е. философской теоретико-познавательной и философско-математической линиям.