Расколдовывая Юнга: от апологетики к критике

Узнав об этом, швейцарские юнгианцы, у которых заблагов­ременно не получили разрешение на передачу документов Биб­лиотеке Конгресса, потребовали, чтобы бумаги Хонеггера были немедленно возвращены на родину Юнга. В течение двух лет Библиотека Конгресса отказывалась отсылать их обратно в Швейцарию, и в конце концов их удалось оставить в США, но лишь подчинившись определенным ограничениям, навязанным членами семьи Юнга и их сотрудниками. Таким образом, Биб­лиотека Конгресса согласилась допускать к бумагам лишь тех, кто располагает письменным разрешением, полученным от оп­ределенных юнгианцев из Цюриха. Это вылилось в неразре­шимую проблему. Мои письма к юнгианцам в Швейцарию ос­тались без ответа, что и неудивительно, ведь они явно не хотели, чтобы кто–либо прочитал эти документы. Я также обращался с настойчивыми запросами в Библиотеку Конгресса. После стычки по поводу предполагавшейся, а впоследствии «отмененной», фрей­довской выставки, Библиотека Конгресса ответила на мои запро­сы письмом, в котором было заявлено, что документы отосла­ны некоему американскому юнгианцу, от которого она их в свое время и получила. Дело было закрыто.

Почему бумаги Хонеггера оказались настолько важны, что элита юнговского движения не хочет, чтобы кто–либо увидел их^? Я убежден и доказываю в этой книге: потому, что в них содер­жатся клинические записи за 1909–1910 гг. с изложением зна­менитого случая с «солярно–фаллическим человеком», приво­дившегося Юнгом в качестве наиболее убедительного из всех встречавшихся ему доказательств коллективного бессознатель­ного. «Солярно–фаллическим человеком» был стационарный пациент, увидевший свешивающийся с солнца фаллос. В тече­ние всей своей жизни Юнг утверждал, что этот пациент описал образ из литургии древнего митраического культа, текст кото­рой был переведен и опубликован в 1910 г., т.е. предположи­тельно через несколько лет после того, как у пациента был этот бред. Юнг считал, что содержание бреда основывалось на мате­риале, идущем из архаического, филогенетического слоя бессоз­нательного разума. Как я показываю в данной книге, Юнг в ходе своей карьеры был склонен лгать касательно многих (боль­шинства) деталей, связанных с данным случаем. А в этих кли­нических записях, судя по всему, содержится правда, но это та самая правда, которую члены юнговской семьи и его оставшие­ся в живых последователи так не хотят раскрывать. Более чем вероятно, что публикация бумаг Хонеггера окончательно проде­монстрирует не только то, что идея Юнга о коллективном бес­сознательном была ошибочной, но и то, что во имя сокрытия этой своей ошибки он впоследствии лгал по поводу данного случая. До тех пор, пока семья Юнга не обнародует бумаги Хонеггера, общественность так и не узнает об истинном положе­нии вещей [144, pp XIII—XIV].

В уже упомянутом разделе «Арийского Христа» Нолл при­водит также ряд конкретных примеров, свидетельствующих, что и о многочисленных пациентах, которые якобы впоследствии спонтанно демонстрировали на сеансах у Юнга архетипическую реальность, можно сказать, что практически все они перед прохождением анализа уже располагали обильной теософской и спиритической информацией, а посему тут — точно так же, как и в случае со Швайцером, — могла иметь место обычная криптомнезия. Первым это предположение, как мы помним, выс­казал все тот же Анри Элленбергер.

Именно критическая оценка некоторых принципиальных ас­пектов возникновения юнговской теории архетипов коллектив­ного бессознательного является своеобразным пиком исследуе­мого нами пласта «Открытие бессознательного». Далее критическая острота элленбергеровских рассуждений несколь­ко ослабевает. Например, столь острый момент, как возможное сотрудничество Юнга с нацистским режимом, затрагивается Эл­ленбергером лишь вскользь. Он напоминает, что с приходом Гитлера к власти Германское общество психотерапевтов под­верглось реорганизации в соответствии с принципами нацио­нал–социализма (что означало исключение из его рядов всех евреев). Параллельно было организовано Международное пси­хотерапевтическое общество, президентом которого избрали Юнга, причем делалось это при активном участии двоюродного брата одного из вождей нацизма Германа Геринга. Элленбергер не идет дальше пересказа версии событий, предложенной самим Юнгом, согласно которой возглавленная им организация состояла из ряда национальных подразделений (одним из которых было Германс­кое общество психотерапевтов) и независимых индивидуальных членов, что якобы давало возможность евреям, исключенным из немецкого подразделения, все же остаться членами Междуна­родного общества. «Как говорил Юнг впоследствии, — читаем мы в «Открытии бессознательного», — то была лишь уловка, позволившая психотерапевтам–евреям выйти из состава немец­кого подразделения Общества, оставшись, тем не менее, членами организации» [80, р. 675].