Распалась связь времен? Взлет и падение темпорального режима Модерна

Процитированное высказывание об эпохальном сдвиге Вирджиния Вульф написала в 1923 году, когда движение эстетического Модерна переживало свой апогей. Годом ранее были опубликованы «Улисс» Джеймса Джойса и «Пустынная земля» Томаса Элиота. В 1923 году за ними последовал ее собственный роман «Миссис Дэллоуэй». Вирджиния Вульф сознательно выбрала именно 1910 год, поскольку тогда произошло событие, в котором она приняла самое деятельное участие, будучи членом кружка «Bloomsbury». Речь идет о выставке постимпрессионистов, на которой лондонской публике впервые были представлены работы Сезанна. Эта выставка позволила лондонскому художественному авангарду заявить о собственных творческих принципах[149]. Спустя тринадцать лет на взлете нового художественного движения Вирджиния Вульф обратилась к его началу. То, что она провозгласила эпохальным изменением человеческой натуры, было, по существу, вполне конкретным событием, а именно началом того художественного течения, которое позднее вошло в историю искусства под названием «классического модерна». Это понятие знаменует собой взлет творческих инноваций в музыке, живописи и литературе первых декад ХХ века. Разумеется, существует большое различие между сильно дифференцированной системой искусства, включая движение художественного модерна, с одной стороны, и модернизационной парадигмой, пронизывающей все сферы жизни западных стран, с другой. Столь же значительно различаются взгляды на перелом времени с точки зрения художников, революционеров или историков. Вирджиния Вульф охарактеризовала идентичность, ценности и широту охвата того художественного течения, к которому принадлежала сама. Для обоснования этой характеристики ей пришлось обозначить в континууме времени новое начало, а значит, и подвести финальную черту. В обществе разгорелась горячая дискуссия о старых и новых ценностях, о притязаниях на их значимость, то есть о разграничениях, о девальвации старых ценностей, об отказе от них.

Границы эпохи, устанавливаясь задним числом, декларируются в настоящем (как это делали футуристы) и маркируются эпохальными событиями или произведениями искусства. Эти границы всегда являются результатом волевых разделительных решений, поскольку, с одной стороны, драматизируют отличия от других эпох, а с другой стороны, нивелируют различия внутри себя. Никлас Луман однажды сказал, что «новизну» каждой эпохи обычно «преувеличивают», поскольку суть эпохи сводится, прежде всего, к редукции исторической комплексности[150]. По его мнению, использование «риторической фигуры эпохальной цезуры» призвано привлечь внимание и произвести «эффект усилителя в коммуникационном процессе». Однако Луман признал, что подобный усилитель вполне может сработать и даже сыграть историческую роль. Поэтому сегодня нас (вместе с Луманом) все больше интересует вопрос, «в какой мере самоописания, которые артикулируют и даже гипертрофируют отличия, входят в исторический процесс на правах фактов и воздействуют на него»[151].

Периодизация – это прочерчивание цезур в историческом процессе. Слово «цезура» происходит от латинского «caedere» (валить, убивать) и означает разделение или разграничение в мыслях, высказываниях и музыке. Существуют жесткие и мягкие цезуры. Жесткие цезуры устанавливаются революциями и войнами, они знаменуют собой формирование нового мировоззрения, новой идеологии, нового сознания, нового status quo, благодаря чему возникают рубежи, не позволяющие вернуться назад или хотя бы подвергнуть их сомнению. Мягкие цезуры служат незаменимым средством для структурирования потока времени и знаков. Это особенно относится к периодизациям, которыми занимаются историки (английское слово «period» означает «точка»). Используя в качестве средств пунктуации, историки оформляют образы и смыслы в историческом континууме. Историки прибегают к этим средствам не для того, чтобы, подобно Вирджинии Вульф, активно вмешиваться в ход событий, заявляя определенные притязания, а для того, чтобы задним числом понять и объяснить исторические процессы. Вопросы периодизации (когда заканчивается одно и начинается нечто другое, новое?) всегда вызывали спор среди историков, которые обычно противопоставляют одному варианту периодизации совершенно иной, не подвергая принципиальной рефлексии саму практику проведения темпоральных разграничений[152].