Распалась связь времен? Взлет и падение темпорального режима Модерна

По мнению теоретиков модернизации, прошлое обнаруживает тенденцию к стабилизации в виде «единожды принятой привычной установки», поэтому одноразовый акт разрыва не может покончить с прошлым, здесь нужны постоянные усилия, направленные на разрыв. Подобные акты разрыва должны выбраковывать из настоящего остатки прошлого, объявляя их устаревшими. Этот повторяющийся сброс балласта происходит перформативно как отнесение к прошлому того, что до сих пор претендовало на присутствие в настоящем, то есть на значимость в настоящем. Особенно яркой риторической формой обнаружения хиатуса в темпоральном континууме служит декларация «смерти» всевозможных культурных институтов и ценностей. В качестве одного из позднейших примеров таких деклараций, которые раньше появлялись довольно часто, можно процитировать слова американского литературного критика Лесли Фидлера. Они звучат теперь несколько пародийно, хотя в 1972 году произносились вполне серьезно: «Мы уверенно можем утверждать, что Бог, – старый Бог, – умер. Столь же уверенно мы можем утверждать, что умер роман – старый роман»[164]. Фидлер написал эту сентенцию в разгар холодной войны, когда модернизационная парадигма не подвергалась сомнению. Спустя всего десятилетие подобный пафос уже казался непонятным, даже невыносимым. Реакция французского философа Поля Вирильо на такие заявления приняла откровенно аллергический характер: «Начиная с XIX века нам все уши прожужжали заявлениями о смерти бога, человека и искусства. <…> Дело же заключалось в постепенном распаде перцептивной веры»[165].

Динамизация времени Модерна за счет «темпоральных разрывов», о которых говорили Козеллек и Майер, проявляется не только в историческом процессе постоянной ревизии идей и убеждений, но и особенно во взаимоотношении поколений. До Модерна взаимодействие между отцами и детьми характеризовалось последовательностью и преемственностью. Сыну надлежало учиться у отца, дабы, заместив и похоронив его, вступить в наследство, а при необходимости оправдать поступки отца, продолжить его дела и планы. Прежде всего, сыновний долг состоял в сохранении доброго имени отца после его смерти. Тем самым сын наследовал главную культурную обязанность: он становился генеалогическим и религиозным гарантом отцовского бессмертия. Темпоральный режим Модерна радикально изменил взаимосвязь поколений. Она стала антагонистической, подчиненной эдипову комплексу. Современные сыновья, не слушаясь отцов, ставят перед собой другие цели, ищут свои пути и порывают с устаревшими традициями. Зигмунд Фрейд, адвокат и зодчий Модерна, объявив отцеубийство учредительным мифом культуры, охарактеризовал этим не только особый путь развития западной культуры; речь шла о культуре вообще. То же самое относится к открытию эдипова комплекса как базового конфликта между поколениями, который, разумеется, не служит универсалией, а является сигнатурой культуры Модерна, важным двигателем темпоральной динамики.