Распалась связь времен? Взлет и падение темпорального режима Модерна

Темпоральная онтология Модерна отдает предпочтение новому концепту поколений, которому чужда временнáя глубина, предполагавшая, что внутри семьи друг за другом следуют поколения дедов, отцов и детей; теперь этот концепт целиком сосредоточивался на общественном конфликте двух поколений – молодом и старшем. Если трех– или даже четырехколенное единение поколений, живущих общей семьей, обеспечивалось разнообразными связями, то теперь социальные перемены осуществляются исключительно через взаимодействие между «молодыми» и «старыми», причем первым приходится снова и снова противопоставлять себя вторым. Этим переходом от трехзвенной к двухзвенной модели поколений в эпоху модернизации форсировался конститутивный темпоральный разрыв и динамизировалась западная культура. При этом акцент падал на мужскую часть буржуазной молодежи. В случае с этой поколенческой моделью речь идет не об антропологической универсалии, а о «молодежи» и «юности» как о ключевых понятиях западной культуры: «Эта промежуточная ступень “юность”, период жизни между детством и взрослостью, который содержит в себе как определенные привилегии и возможности развития, так и сегрегацию, бесправие, является символом, порождением и даже – в известном смысле – предпосылкой Модерна»[170]. Представитель педагогической науки даже говорит о «проекте юности», который «теснейшим образом связан с проектом Модерна»[171]. Эту мысль можно пояснить на примере различия между инициацией и индивидуацией. Если в традиционном обществе подростка, находящегося на пороге половой зрелости, принимают в мир взрослых путем символических ритуалов инициации, то культурная задача «юности» состоит в индивидуации. В отличие от инициации, которая делает возможным переход в новый статус, адаптацию к нему и участие в нем, «под индивидуацией подразумевается отчасти болезненный, сопровождающийся печальным расставанием процесс “внутреннего” и “внешнего” разрыва с традициями»[172]. Ожидания и требования, предъявляемые к современному индивидууму западным обществом, довольно точно соответствуют тому историческому пути, который пройден обществом в целом. Онтогенез юности повторяет филогенез современного общества. Юрген Хабермас обратил внимание на данную взаимосвязь, указав, что «[подростковый период] является отголоском той катастрофы в развитии, которая некогда и в историческом плане обозначила обесценение мира традиции»[173]. Хабермас рассматривает этот процесс в трагическом свете: катастрофу, которую в истории пережил Модерн, порвав с традиционными жизненными мирами, должно повторить каждое поколение. Историко-социологические исследования неизменно подчеркивают принудительность этого разрыва. «Подростковый период означает, прежде всего, разрыв, который никогда не сможет быть восстановлен. Семейный мир утрачивает – в хорошем и плохом смысле – свою властную и защитную силу. <…> Переживание юности… характеризуется во всех ее фазах катастрофичностью, внезапным разрывом»[174]. «Формирование нового поколения неизбежно вызывает потрясения, волны которых затрагивают предшествующие поколения. <…> Возникают межпоколенческие конфликты, когда собственная культурно-продуктивная сила (и интерпретативная власть. – А. А.) определяется последующими поколениями, имеющими другой взгляд на социальную действительность»[175]. Будучи реальностью, нормой и иллюзией, эмблематическая линия разрыва, по которой проходит межпоколенческий конфликт в темпоральном режиме Модерна, служит источником «постоянно воспроизводящегося ощущения хиатуса», что не в последнюю очередь сказывается на парадигматическом самоинсценировании новых начал (как будет показано в следующей главе).

Фикция начала

…без… оболочки неисторического он (человек) никогда бы не начал и не отважился начать.

Фридрих Ницше. О пользе и вреде истории для жизни

[176]

Нивелирование традиции как дара – сомнение в ее легитимности – ведет к гипостазированию инновации и оригинальности, к концепции безусловности и абсолютного начала.

Рената Лахман. Мнемонические концепты

[177]

Почему темпоральный режим Модерна отдает предпочтение не преемственности, а разрыву? Ответ прост: чтобы постоянно, опять и опять иметь возможность начинать сначала. Ведь в любом начале таится волшебство, как сказано в стихотворении Германа Гессе «Ступени», где он в лирической форме передает присущее Модерну динамичное ощущение времени.