Распалась связь времен? Взлет и падение темпорального режима Модерна

Для Мильтона Сатана – это архиеретик, ибо он отрицает, что сотворен Богом. Именно поэтому он представлялся романтикам подобным Прометею, освободителем, который самим своим началом предопределяет автономию человека и обосновывает этим наступление Нового времени. Признание того, что новое начало происходит «благодаря присущей нам самим животворящей силе» (our quickening power), разрывает мифическую связь с изначальным «возникновением». В данном случае ничего не нужно забывать, ибо отныне действуют законы значимости эмпирического наблюдения (who saw?) и человеческой памяти (remember’st thou?). Этими кощунственными для Мильтона и дерзновенными для романтиков словами не только стирается мифологическая изначальность, но ставятся под вопрос и генеалогические притязания. Начиная с эпохи Просвещения, принцип «сотворение самого себя» (autogenese) понимался как обязанность каждого человека формировать собственную личность. Для романтиков этот принцип наиболее полно воплощался в исключительности творческого гения, который находится вне традиций, черпая вдохновение исключительно из недр природы или собственной натуры: «self-begot, self-raised». Эстетика гениальности существенно переосмыслила слово «оригинал». Исчезла связь с негативной христианской антропологией первородного греха (original sin), его место заняла природа, натура как положительный трансцендентальный источник творчества. Здесь впервые сходятся два значения слова «оригинал» – «первоначальность» и «уникальность». Поэтому и самим художником восхищаются как «оригиналом», который несет источник (лат.: origo) в самом себе.

Творческое разрушение

Гамлет продемонстрировал в своем монологе непреклонную волю Нового времени к tabula rasa, обнаружив при этом негативные, чреватые насилием и разрушительностью черты, присущие проекту нового начала. Утопии служат новым видом проектов радикальной альтернативы существующему порядку. Есть значительная разница в том, являются ли подобные альтернативы литературным вымыслом, который способствует рефлексии и дистанцированию от существующего порядка, или же альтернатива понимается как прямое руководство к действию и политической реализации проекта. Революция – это политическое средство превращения утопических альтернатив в реальность. Цель революции заключается в необратимом и фиксированном разрыве с существующим порядком ради установления нового начала. Как в случае с понятием «оригинал», где основное значение сместилось от «изначальности» к «уникальности», слово «революция» также пережило сдвиг исторической семантики. Уже упоминалось, что до Нового времени это слово обозначало циклическое движение светил в рамках космического порядка. Революция, устраиваемая людьми, уже не принадлежит миру природы, а является историческим событием, то есть служит прямым следствием культурного темпорального режима Модерна. Утопия и революция тесно взаимосвязаны; это философские и политические средства форсированного темпорального разрыва, а также установление и инсценирование нового.