Распалась связь времен? Взлет и падение темпорального режима Модерна

Что же представляет собой режим настоящего и как описывают его критики культуры? По их единодушному мнению, темпоральный кризис заключается в невозможности провести ныне четкое разделение между настоящим, прошлым и будущим. Историки считают, что режим историчности эпохи Модерна стремился к четкому разграничению и дифференциации этих временны´х фаз, которые ныне совершенно смешались, превратившись в нечто нерасчленимо единообразное. Тем самым прошлое и будущее утратили присущие им свойства сакрально чтимой объективной аутентичности, чего-то ожидаемого и нам неподвластного; вместо этого прошлое и будущее есть ныне нечто, фабрикуемое в настоящем и на потребу настоящего. Все большее количество культурологов считают подобную характеристику вполне адекватной и не драматизируют ситуацию. Именно здесь и расходятся взгляды на диагностику современности. Одни продолжают хранить верность рушащемуся темпоральному режиму Модерна, другие – к ним я причисляю себя – видят в кризисе возможность для самокритичной рефлексии, теоретического обновления и культурного освоения нового темпорального режима.

Описание изменений темпорального режима, являющееся темой этой книги, во многом следует терминологии Артога и разделяет его исторические оценки. Но при всех удивительных параллелях в системе понятий, в постановке вопросов и в формулировках мы руководствуемся принципиально разными предпосылками и, соответственно, приходим к различным выводам. Идеи и концепты Артога позволяют мне иначе охарактеризовать интересующую нас обоих проблему времени, нежели это делает он сам. Чтобы прояснить различие, я еще раз вернусь к интересной идее Артога об исторической последовательности трех темпоральных режимов, каждый из которых акцентирует свою фазу времени. Данные наблюдения можно еще больше обобщить. Например, традиционный темпоральный режим, делающий акцент на прошлом, устроен – как наглядно показывает Артог – таким образом, что свет, идущий от прошлого, высвечивает настоящее и будущее[362]. Традиционные общества помещают обычно свои базовые ценности в прошлом, не позволяя тем самым настоящему непосредственно воздействовать на них. Поэтому определенные эпизоды прошлого сакрализуются и превращаются в плотную зону мифического времени, которая сохраняется в виде непреходящей основы, стабильного отправного пункта для настоящего. Но и помимо такой сакрализации и мифологизации прошлое считается важным ресурсом во всех обществах, которые ищут и находят в своей истории базовые ценности, выделяя «илламинарно» (Люббе) определенные события или персонажей из потока времени, чтобы сделать их императивными образцами для настоящего. Подход к истории под девизом historia magistra vitae (история – учитель жизни) постоянно ищет в ней (причем только в мифическом времени) великие образцы, чтобы заново открыть их в настоящем и следовать им. Ницше называл это «монументальной историей».

Культуры, которые делают акцент исключительно на будущем, довольно молоды и могут считаться исключением. Дело в том, что у многих культур будущее пользуется дурной репутацией. Оно слишком неопределенно, а потому не годится в качестве ценностной основы для общества. Напротив, будущее искусно избегалось древними культурами вроде китайской или месопотамской. Применительно к этим древним культурам даже говорят о «преодолении будущего» (Stefan Maul). Благодаря хитроумным способам предугадывания эти культуры стремились к вычленению фактора неопределенности в своей темпоральной системе и к эффективному контролю над фактором неопределенности. Лишь после того, как в монотеистических культурах иудаизма и христианства появились мессианизм, апокалиптика и иные формы надежды на метафизическое спасение, в культуре смогли возникнуть позитивные и даже преувеличенные ожидания от будущего. Век Просвещения принес с собой оптимистические представления о способности человека самосовершенствоваться и улучшать условия собственной жизни, что позволило человеку с надеждой глядеть в будущее, поэтому мысль о прогрессе становилась все более оправданной. Ориентация на будущее послужила нормативной темпоральной перспективой модернизации, которая эффективно реализовывалась посредством социальных институтов и культурных ценностей. Темпоральный режим модернизации утверждался и систематически развивался не только Просвещением, но и идеологиями вроде коммунизма, а также экономической системой капитализма.