Рассчитанная любовь (СИ)

Люциус начинает двигаться медленно, глубоко, утопая в её стонах, чувствуя её нежность, каждым дюймом своего тела. Это волшебство. Но напряжение растёт, он теряет контроль, хочет двигаться быстрее, это невыносимо, почти больно. Он рычит, впиваясь губами в её шею. Рывок, ещё один, быстрее. Нарцисса почти кричит, и это превращается в сладкую пытку.

Она вдруг замирает, распахивая глаза, смотрит на него и выдыхает:

— Люциус…

— Цисси… Моя Цисси! — и он снова ускоряется, её стоны перерастают в крик.

— Да! Да! Ещё! Люциус, умоляю! Ещё!

Он вздрагивает, задыхается, не может сдержать этот дикий порыв и обнимает её изо всех сил, лишая возможности дышать. И Нарцисса нежно обвивает руками его торс, плечи, чувствует бешеное биение его сердца, горячее дыхание на своей шее. Он замирает. Минута, другая…

Люциус медленно приподнимается. Бросает взгляд, как будто сквозь неё, словно… её нет. Его первый порыв, просто встать и уйти. Но она вдруг резко поднимается, чувствуя, что теряет его и этого нельзя допустить.

— Не уходи, — нежно шепчет она. — Прошу тебя! Только не сейчас! Люциус…

— Мне… нужно в душ, — в его голосе холод.

— Не спеши, — также мягко просит Нарцисса. И вдруг стонет и ложится на подушку, пытаясь натянуть на себя лежащую рядом простыню. Девушка кажется такой маленькой, беспомощной. Что-то переворачивается у него внутри, и Люциус ложится рядом с ней, отбрасывая назад свои спутанные пряди, осторожно приподнимает её голову, и Нарцисса благодарно устраивается на его плече. Он бережно притягивает её к себе. Люциус испытывает новое чувство, нежность к той, что стала его женой несколько минут назад.

Но что-то не даёт ему покоя, какая-то едкая, мерзкая досада. Это всё портит, делает бессмысленным всё, что происходило. И Люциус решает немедленно разобраться.

— Тебе не было больно? — тихо, но настойчиво спрашивает он.

Нарцисса чувствует, как тревога закрадывается в душу.

— Немного, почти незаметно.

— Но, разве вы не должны плакать? И… я был уверен, что ты предупредишь или остановишь.

— Зачем? Мне было… так хорошо с тобой, — с улыбкой шепчет она. — Белла сказала: “Расслабься, получи удовольствие”. Я так и сделала. Правда… сейчас ощущение странное. Как будто там, в животе, что-то есть. Никогда не испытывала такого.

Нарцисса чувствует, как он прерывисто дышит, и решается поднять на него взгляд. Люциус прекрасен! Его волосы, брови, идеальный нос, подбородок. Но лицо, словно сковано холодом.

— Что с тобой? — взволнованно шепчет она.

— Я был уверен, что девственница должна испытывать боль.

— У тебя ещё не было девственницы? — удивлённо спросила она, и Люциус резко развернулся, прижимая её к кровати за горло. Ужас в её глазах заставил разжать пальцы, но он тут же запустил руку в её волосы, сжимая их на затылке.

— У меня не было девственницы! — злобно хрипит он. — И шлюхи не было! Никого не было! Я хранил себя в чистоте, Цисси! И ждал того же!

— Но я… я…

Она нежно коснулась пальцами его плеч. Смотрела в глаза с такой благодарностью, что он растерялся, разжал руку.

— Я хранила себя, Люциус. Для тебя. Ещё в школе думала, что ты… Ты — единственный, кому бы я могла… довериться.

Он вскочил и резко сорвал с неё простыню. Нарцисса в страхе сжалась в комочек, отпрянув в угол кровати, к самой спинке. В комнате полумрак, но он увидел размазанное пятнышко крови на постели. Подошёл ближе, сел и с облегчением вздохнул. Люциус закрыл глаза, запуская пальцы в отливающие золотом пряди.

— Прости, Цисси. Я просто не знал, каково это. Прости…

Он почувствовал, как нежные руки обвили его шею, как её упругая маленькая грудь прижалась к его спине. Это такое приятное, тёплое ощущение! Как ему не хватало тепла!

— Ничего, — прошептала Нарцисса, осторожно касаясь губами его плеча. — Я понимаю.

Его мучило ощущение собственной глупости. Хотелось уйти, совестно смотреть в глаза той, что подарила ему себя полностью, без остатка, а он… посмел усомниться.

— Люциус… — шёпот Нарциссы вырвал его из этой муки. — Я всё понимаю, правда! И я не сержусь. Я… так рада, что для тебя, я — единственная. Поверь! Это ценнее всех богатств мира. Но…

Он обернулся, посмотрел в её озорные, искристые глаза.

— Что? — встревоженно спросил он.

Нарцисса расплылась в виноватой улыбке.

— Я сейчас умру от голода, — простонала она.

И Люциус устало улыбнулся. Тяжёлый камень свалился с его плеч. Он осторожно взял в ладонь её руку, трепетно коснулся губами.

— Я тоже, Цисси, — усмехнулся он. — Я обо всём позабочусь, а ты смени простыню, хорошо? Тебе для этого не нужен эльф? — ехидно спросил он, надевая белоснежный гостиничный халат.

— Я справлюсь, — улыбнулась Нарцисса, и Люциус протянул ей шёлковый пеньюар.

— О, это мне? — и с удовольствием спряталась в нём.

Люциус наблюдал, как она плавно движется по комнате, как потягивается, изящно взмахивает палочкой, снимая и складывая постельное бельё. Подходит к нему и протягивает, идеально сложенный, белый кусок материи.

— Это — мой подарок, — улыбается она.

— Благодарю, — склоняет он голову, пряча довольную улыбку.