Расширение прав и возможностей женщин в России

Как и многие женщины с высшим образованием, оставшиеся без работы (или официально работающие, но не получающие зарплату), Тамара стала участвовать в собраниях нескольких местных объединений, включая «Женский свет». Тамара разыскала меня, как только я вступила в группу; она знала, что я интересуюсь новыми российскими кризисными центрами, и от нее я узнала, что ей тоже хочется создать такой центр. Этот план возник на основе ее личного опыта трудовой дискриминации по половому признаку и того, как она с этим справилась. Она рассказала мне, что они с коллегами по работе создали группу, оспорили несправедливое увольнение и добились некоторых успехов. Они назвали свою группу «Современница». Несмотря на то что в дальнейшем они разошлись и устроились в другие места, группа продолжала иногда встречаться. Тамара планировала зарегистрировать группу как общественную организацию. Ей хотелось конкретизировать эту деятельность и открыть центр поддержки и помощи безработным женщинам. Ее история меня взволновала и растрогала, стойкость и решимость Тамары впечатляли. Мне очень хотелось сотрудничать с ней, и я с легкостью зацепилась за новое знакомство.

В 1996 году после участия в семинаре по женскому лидерству, который проводила в Твери одна американка, профессор женских исследований и представитель Американской ассоциации университетских женщин, Тамара заинтересовалась общественной деятельностью и женским активизмом. С тех пор Тамара с энтузиазмом участвовала во всем, что касалось общественных организаций. Кроме «Женского света» она ходила на разные местные семинары и встречи. Это могли быть учредительные собрания новых местных ассоциаций и семинары по НПО, организованные городскими силами или приезжими представителями спонсорских организаций. Интересы Тамары простирались за пределы деятельности общественных групп. Ей были интересны биографии их участников. Тамара отслеживала в местной прессе благотворительную и предпринимательскую деятельность влиятельных женщин города, восхищаясь удачами и сочувствуя неудачам. Тамару сильнее, чем любую другую участницу «Женского света», интересовали новые технологии и модели третьего сектора; она была жадным читателем распространяемой фондами литературы. Я воспринимала Тамару как своего рода этнографа и теоретика третьего сектора, и, слушая ее истории, мне хотелось о многом узнать. Она была не слишком сильно завязана на отношения внутри группы, и ее привлекала я, аутсайдер. Позже я поняла, что была для нее важным собеседником: проявляя к ней интерес, я побуждала ее рассказывать.

Она сказала, что впервые узнала о третьем секторе, когда в город приехал представитель Британского благотворительного фонда. Он провел семинар в городской библиотеке. «Мы не знали, что это, – вспоминала Тамара, – а это оказался новый сектор жизни». Объясняя его связь с прежними формами организации, она сказала мне, имея в виду семинар:

Все думали, что слова «общественная работа» больше ничего не значат, потому что в былые времена за ними стояли прежде всего партия, комсомол или профсоюзная работа. И поэтому существовал сильный элемент принуждения. Такая работа мало чем отличалась от государственной службы, и в целом она была слишком формальной. Поэтому я не люблю произносить эти слова. За ними столько всего стояло, что я их для себя переформулировала. Выделила для себя новую сферу деятельности. Мне она очень интересна, в ней есть глубокий смысл, и я вижу себя новым профессионалом в этой области. Я воспринимаю это почти как обязанности. Практически это новая профессия.

В этих словах Тамары отражалось глубокое недоверие к коллективным действиям, доставшееся в наследство от советской эпохи. Как она говорила, понятие общественная работа скомпрометировано ассоциациями с советской властью. В советский период термин означал принудительную партийную деятельность. Каждый человек помимо своей работы должен был заниматься комсомольской (комсомол – это Коммунистической союз молодежи) или партийной работой. Успехи человека в этой области влияли на распределение льгот и привилегий, на профессиональную карьеру. В результате в постсоциалистический период возникло сильное недоверие как к официальной, так и к неофициальной политике и коллективному участию. Благодаря третьему сектору добровольная общественная работа по-новому реабилитировала себя в глазах Тамары.