Рассказ неизвестного человека (An Anonymous Story)

The sad old face and the cold glitter of his stars roused in me nothing but petty, cheap, unnecessary thoughts of the transitoriness of everything earthly, of the nearness of death. . . .	Старое, грустное лицо и холодный блеск звезд вызывали во мне только мелкие, дешевые и ненужные мысли о бренности всего земного, о скорой смерти...
"Good-day, brother," said the old man. He put on his cap and went out.	-- Прощай, братец! -- сказал старик, надел шапку и вышел.
There could be no doubt about it: I had undergone a change; I had become different.	Нельзя уже было сомневаться: во мне произошла перемена, я стал другим.
To convince myself, I began to recall the past, but at once I felt uneasy, as though I had accidentally peeped into a dark, damp corner.	Чтобы проверить себя, я начал вспоминать, но тотчас же мне стало жутко, как будто я нечаянно заглянул в темный, сырой угол.
I remembered my comrades and friends, and my first thought was how I should blush in confusion if ever I met any of them.	Вспомнил я своих товарищей и знакомых, и первая мысль моя была о том, как я теперь покраснею и растеряюсь, когда встречу кого-нибудь из них.
What was I now?	Кто же я теперь такой?
What had I to think of and to do?	О чем мне думать и что делать?
Where was I to go?	Куда идти?
What was I living for?	Для чего я живу?
I could make nothing of it. I only knew one thing--that I must make haste to pack my things and be off.	Ничего я не понимал и ясно сознавал только одно: надо поскорее укладывать свой багаж и уходить.
Before the old man's visit my position as a flunkey had a meaning; now it was absurd.	До посещения старика мое лакейство имело еще смысл, теперь же оно было смешно.
Tears dropped into my open portmanteau; I felt insufferably sad; but how I longed to live!	Слезы капали у меня в раскрытый чемодан, было нестерпимо грустно, но как хотелось жить!
I was ready to embrace and include in my short life every possibility open to man.	Я готов был обнять и вместить в свою короткую жизнь все, доступное человеку.
I wanted to speak, to read, and to hammer in some big factory, and to stand on watch, and to plough.	Мне хотелось и говорить, и читать, и стучать молотом где-нибудь в большом заводе, и стоять на вахте, и пахать.
I yearned for the Nevsky Prospect, for the sea and the fields-- for every place to which my imagination travelled.	Меня тянуло и на Невский, и в поле, и в море -всюду, куда хватало мое воображение.
When Zinaida Fyodorovna came in, I rushed to open the door for her, and with peculiar tenderness took off her fur coat.	Когда вернулась Зинаида Федоровна, я бросился отворять ей и с особенною нежностью снял с нее шубу.
The last time!	В последний раз!
We had two other visitors that day besides the old man.	Кроме старика, в этот день приходило к нам еще двое.
In the evening when it was quite dark, Gruzin came to fetch some papers for Orlov.	Вечером, когда совсем уже стемнело, неожиданно пришел Грузин, чтобы взять для Орлова какие-то бумаги.