Расскажи мне…

Колония имела форму прямоугольника, занимала площадь около двух гектаров и была разделена на две, почти равные, половины.

Первая половина была рабочей зоной: в ней были КПП и ворота, ведущие в мир.

На территории этой зоны находились производственные здания, заводоуправление и склады.

Через ворота или проходную из рабочей зоны попадали в жилую зону.

В жилой зоне находились два двухэтажных барака, расположенных параллельно друг другу, где спали заключенные.

Между бараками в двухэтажном здании на первом этаже размещалась столовая, а на втором – клуб.

Рядом с этим зданием стояло одноэтажное, где были котельная, парикмахерская, баня и прачечная.

За вторым бараком и параллельно ему стояло одноэтажное здание, с одной стороны которого была школа, а с другой ПТУ.

Там же, но в сторону рабочей зоны, были ворота с проходной в областную больницу, в которую привозили больных заключенных со всей Тульской области.

Вся территория колонии была окружена высоким деревянным забором, изнутри – полосой вспаханной и проборонованной земли шириной метров десять, огражденной колючей проволокой в несколько рядов.

Кроме того, на вспаханной полосе находилась электрическая сигнализация.

Во главе колонии стоял начальник, и, когда меня туда привезли, им был подполковник Химин Иван Алексеевич.

Далее, по значению, были: заместитель начальника ИТК по режимно – оперативной работе, заместитель начальника ИТК по политической части; группа из трех человек, составляющая оперчасть, ДПНК (дежурный помощник начальника колонии) – четыре человека, начальник спецчасти со своим штатом и начальники отрядов.

Все эти начальники были офицерами и ходили в форме.

Ежедневно дежурили группы контролеров в звании старшин (раньше их называли надзирателями), которые под руководством ДПНК «вели» день колонии.

Кроме того, в рабочей зоне был директор завода, работники заводоуправления, начальники цехов, мастера, рабочие высокой квалификации, часть кладовщиков, цеховые бухгалтеры, экономисты и нормировщики, а в жилой зоне – начальник ЧИС (часть интендантского снабжения), начальник столовой, бухгалтерия (она находилась за зоной), глав. врач, сестры медсанчасти и учителя школы и ПТУ.

Численный состав заключенных составлял 1350 человек, но, иногда, снижался и довольно значительно.

Все заключенные, за исключением находящихся в областной больнице, были разбиты на отряды (всего было 8 отрядов).

Заключенные каждого отряда работали в определенных цехах, поэтому количественный состав отряда колебался от 100 до 200. Отряды были распределены так:

первый – хоз. обслуга,

второй – цех ширпотреба,

третий – прессовый цех,

четвертый – электро-сборочный цех,

пятый – механический цех,

шестой – цех ДШМ (детали швейных машин) и керамики,

седьмой – ОГМ (отдел главного механика) и гальваническое отделение,

восьмой – инструментальный цех и производственная обслуга.

Во главе отряда стоял начальник отряда (офицер), а руководил жизнью отряда завхоз (из числа заключенных), который был значительной фигурой, так как у него в подчинении находился весь отряд.

От завхоза зависело получение свиданий, передач и тех маленьких льгот, которые там начинаешь ценить.

Во главе всех отрядов была нарядная и, хотя главный нарядчик был таким же заключенным, как и все остальные, его боялись и уважали больше всех начальников вместе взятых.

Около десяти лет я проработал главным нарядчиком и, рассказывая о своей жизни, расскажу и о работе нарядной.

Завод, на котором мы работали, назывался «Тульский завод ЛЭТО (лабораторно-электротермического оборудования) и поставлял свою продукцию в 37 стран мира.

Я стал работать в цехе ширпотреба на сборке транспортерных лент для комбайнов.

Все, что было до того, как я попал в ИТК, ослабило меня физически так, что временами темнело в глазах, да и питание было такое, от которого не попрыгаешь.

На второй день я начал выполнять норму, хотя она была очень высока, и выполнить ее могли далеко не все.

Я очень соскучился по работе и работал самозабвенно, но через несколько дней случилось неизбежное: клепая, почувствовал себя плохо и ударил со всего размаха по большому пальцу руки.

Я обратился в медсанчасть, и… меня положили в областную больницу для удаления грыжи.

В 1962 году, незадолго до ареста мне делали такую операцию, но то, что было в дальнейшем, вызвало рецидив.

В ИТК делалось все быстро, и уже на следующий день я лежал в палате после операции.

Не знаю, есть ли телепатия, но в этот день ко мне неожиданно приехала жена и, хотя мы не могли встретиться, мне очень помогла ее передача и мысль, что меня помнят.

В первый день после операции мне пришлось сползать с кровати самому, ухода за больными не было.

В больнице, в которую свозили всех заключенных Тульской области, находились и заключенные из колонии для малолетних, и из колонии строгого режима.

Там я познакомился с одним настоящим рецидивистом (я его немного подкармливал).

Ему было лет двадцать пять – двадцать семь и сидел он за участие в вооруженной банде, которая занималась грабежами.

Он первый посоветовал мне, если хочу выжить, добиваться более высокого места в колонии.