Рассказы

— А почему король скоро умрет? — насторожился Винтеркраун.

— Не будь как маленький, — сказала Конни. — И вообще, Винтеркраун. Я устала. Пойдем спать.

Он согласно кивнул.

Они разошлись по комнатам и вскоре заснули.

На следующий день Конни приняла командование над войсками принца.

— Все, — сказала она. — Конец войне.

Солдаты решили, что это ободрительная речь, и заулыбались.

— Я поведу вас на Онкейв! — закричала Конни, и поднятый ею меч Зари вспыхнул на солнце. Его очистили от ржавчины, и он теперь жутко, болезненно сиял. — Мы отобьем столицу и навсегда приучим дисмейцев к одной простой мысли: Камелия непобедима! Пусть бегут! Мы их догоним и убьем на бегу! Пусть знают: Гнева Божьего избежать нельзя!

Сопровождаемая кровожадным ревом солдат, она развернула коня и помчалась в сторону Онкейва. За ней ринулась все остальная масса. Рыцари пришпорили коней и стали догонять Деву. Они продирались сквозь бегущих пехотинцев и невольно втаптывали их в землю. Кое‑кто уже лежал на земле, корчась от боли — но общего настроя это не сбило. Все, даже раненые и умирающие, были в полнейшем восторге.

Скоро победа!

Вскоре установилось некое подобие порядка. Впереди ехали принц с Конни и леди Рэйчел, и их вся охрана. За ними — рыцари. Основная масса войска растянулась по всей дороге, обоз сильно отстал. Винтеркраун постарался пробиться к Конни, но его оттеснили гвардейцы, поэтому пришлось ехать чуть в сторонке.

Леди Рэйчел тревожно оглядывалась по сторонам. Никто, кроме нее, не заметил, что деревья и поля по обе стороны дороги вели себя крайне странно. Они смазались. Они пропали из поля зрения. Проносились мимо с чудовищной скоростью.

— Это магия, — проскулила леди Рэйчел.

— Что? — весело отозвался принц Уильям.

— Ваше Величество, я думаю, нам лучше уехать отсюда, и как можно быстрее.

— Это еще почему?

— Магия…

Конни обернулась и произнесла со смешком:

— Да, это магия, штука, на которую способны лишь женщины. Тизмарк, кстати, тоже женщиной был. Только он это скрывал, в отличие от нас с вами, леди Рэйчел.

— Ее можно использовать? — заинтересовался принц Уильям.

— Да, — ответила Конни.

— Тогда я хочу, чтобы копейщики с лучниками не отставали. Пусть бегут наравне с нами. Нам нужна вся наша сила в Онкейве, одними рыцарями не обойтись.

— Как прикажете, — склонила голову Конни.

«Нет–нет–нет, — трусливо подумала леди Рэйчел. — Хватит на сегодня магии».

Ею обладело жуткое предчувствие.

Скоро все…

Принц вдруг приподнялся в стременах.

— Онкейв! — закричал он.

И все увидели его. Вечный город. Город, где жил когда Каролюс Великий. Король городов, повелитель семидесяти стран. Место, откуда Уильяма с его отцом изгнали навсегда.

— Аааааааах! — простонал принц Уильям. — Как он прекрасен!

Из рта его потекла слюна. Ветер некрасиво размазал ее по щекам. Принц Уильям в тот момент выглядел просто омерзительно, и леди Рэйчел невольно отвернулась.

Она жалела, что вообще ввязалась в это дело.

— Умрем, — вдруг сказала Конни.

И остановилась.

Леди Рэйчел все поняла. Краем глаза она заметила, как видоизменилось заклинание.

Принц Уильям, который вырвался вперед, превратился в кровавое месиво.

Нет, только не сейчас, закричала Рэйчел про себя. Она спрыгнула с коня на полном скаку, сломала себе ногу, но даже не заметила этого. Я еще не готова! Дай хотя бы МНЕ шанс спастись. Доведи нас до Онкейва. Пусть там будет хоть тысяча ловушек, думала она, пока ее втаптывали в землю конские копыта, — хоть вся дисмейская армия в засаде — я сумею сбежать, я выживу, я же волшебница! Но не убивай меня здесь! Я не хочу умирать! Меня‑то зачем, Господи, зачем… ЗАЧЕМ?!

Тут леди Рэйчел смяло, и мысли ее перестали быть.

Она умерла.

Винтеркраун это видел. Он мог даже описать это. Их армия мчалась к Онкейву в гигантском полупрозрачном коконе с упругими стенками; кокон этот растянулся по всей дороге от Бледного Форта до столицы. Он ускорял людей, плавно и мягко ложился им под ноги. Но вот — кокон вдруг прекратил свое движение. Он начал сжиматься. Люди, которые были впереди, погибли первыми. Кокон смял их ряды, прокатил по земле — затем с такой силой и скоростью впечатал их, и всю остальную армию, всю людскую восторженную массу, в противоположную свою стенку, что — чавк! — осталось лишь громадное мокрое пятно. Человеческий шар. Озера кипящей крови. Кроваво–красный суп.

Кокон лопнул, и человеческий суп растекся по земле.

Винтеркрауна вырвало.

Когда все началось, он бросился к Конни, и стенка кокона прошла сквозь него. Словно холодный упругий ветер. Стенка несла с собой измятые человеческие тела, она выдрала из‑под него коня — но самого Винтеркрауна она пощадила. Он упал с полуметровой высоты на землю, да так и не смог встать. Зато он мог видеть, как погибают все остальные, и впоследствие даже мог рассказать, как все это случилось.

Он стоял на коленях, когда к нему подошла Конни.

— Страна умерла, — негромко произнесла она.

— Ты жива… — в тот момент он даже не думал о ней. Он вообще ни о чем не мог думать.

— Да, — кивнула Конни.

Она присела рядом с ним. На поясе у нее был меч Зари в ножнах.