Рассказы о жизни московских зданий и их обитателей

Добавим к воспоминаниям профессора Жуковского, что дальнейшая жизнь вообще и на улице Грановского в частности сложилась для Екатерины Алексеевны Фурцевой не очень счастливо. Незадолго до смерти она получила выговор за перерасход государственных средств при постройке собственной дачи. И это было в то время, когда подобное не считалось зазорным. Рядом с дачей Фурцевой были построены, например, дачи родственников Леонида Брежнева: его брата, племянника и прочих. Более того, не скрывался в партийных кругах и факт коллекционирования Леонидом Ильичом дорогих импортных автомобилей. Но, как говорится, не все позволено быку, в отличие от Юпитера.

Екатерина Алексеевна Фурцева

Фурцеву не только публично унизили и пристыдили, но и заставили выплатить перерасходованные деньги. Скорее всего, подобное отношение говорит о том, что ее решили к тому времени «задвинуть» даже с такого безобидного поста, как министр культуры СССР. Последним ударом для Фурцевой было исключение ее из числа кандидатов на выборах в Верховный Совет СССР в 1974 году. Депутат Верховного Совета – должность для министра вполне номинальная, но сам факт недопущения ее в число избранных говорил о явном к ней недоверии и, скорее всего, пренебрежительном отношении.

Не перенеся такого оскорбления, Екатерина Алексеевна вскоре скончалась. До сих пор в среде бывшей советской интеллигенции обсуждается вопрос: а не была ли смерть Фурцевой самоубийством? Много говорят на этот счет, но все-таки личность Фурцевой привлекательна для истории не этим. Человеком она была явно незаурядным, с теплотой и ностальгией вспоминали о ней многие деятели советской культуры: Олег Ефремов, Галина Волчек, Людмила Зыкина, Наталья Сац и другие. Одним она помогла, других поддержала, третьим просто не мешала творить и работать. Но есть и те, кто не скрывал своего отрицательного отношения к женщине-министру, и это звезды первой величины: Галина Вишневская и Майя Плисецкая. В своих воспоминаниях они не оставляют от сложившегося у многих образа доброй и заботливой Фурцевой камня на камне. Если сложить все эти полярные мнения, то, возможно, тогда и получится объективный образ министра культуры СССР 1960–1970-х годов. Сегодня в память о Фурцевой в Москве названа библиотека, что очень удобно – москвичи не любят, когда переименовывают улицы, на которых они живут: приходится заниматься обменом всех документов!

Вообще отстранение от должности и вылет в глубоком пике с политического олимпа пережили многие жильцы этого дома. Не «пережили» (в буквальном смысле) лишь единицы, как, например, сталинский нарком Малышев, потерявший должность в результате очередного передела власти в 1950-х годах. Это стало для него настолько сильным ударом, что он вскоре скончался. Чтобы сам факт отстранения от должности явился потрясением, приводящим к смерти, – это было явно слишком сильным преувеличением для таких закаленных бойцов, как Хрущев, Молотов, Маленков. Все эти люди в разное время занимали в СССР высшую должность, которая называлась сначала Председатель Совета народных комиссаров, а затем Председатель Совета Министров СССР: Молотов – еще до войны 1941–1945, Маленков – в 1953–1955, Хрущев – в 1957–1964 годах. И каждый из них не просто ушел в отставку, а подвергся публичному остракизму, некоторые были даже исключены из партии. Но, что самое интересное, это их не сломило. Они продолжали жить, теперь уже на пенсии, ходить в спецраспределитель за продуктами, лечиться в Кремлевской больнице. Каждый из них занимался после отставки своим теперь уже новым и увлекательным делом: кто-то выращивал помидоры на огороде, другой пел в церковном хоре на старости лет, третий писал бесконечные письма в ЦК КПСС о положении в стране и с просьбой восстановить его, наконец, в партии, ради которой он всю жизнь жил, работал и пролил так много крови.

Восстановили, кстати говоря, в партии лишь одного Молотова. Произошло это в 1984 году, когда ему было уже 94 (!) года. И все это благодаря министру иностранных дел Андрею Громыко, который очень ценил самого Молотова и его заслуги перед государством. И вот однажды на дачу Молотова пришла машина: «Вячеслав Михайлович, Вас ждут в Кремле». Молотов, бывший к тому времени еще в хорошей физической форме (сказывалось, наверное, многолетнее наблюдение кремлевских врачей за каждым чихом высокопоставленного пациента), не заставил себя ждать. Вернулся он на той же машине через несколько часов: «Восстановили!» И не только восстановили, но и зачли ему партийный стаж с момента исключения. Поэтому вместе с заветной красной книжечкой Вячеслав Михайлович получил хоть и маленький, но красивый золотой значок «Ветеран КПСС». Вещь исключительно редкая среди нынешних коллекционеров.