Рассказы о жизни московских зданий и их обитателей

Молотов некоторое время между смертью Сталина и разоблачением «антипартийной группы» также жил на Ленинских горах в «Заветах Ильича». Профессор Жуковский рассказывал, что особой роскоши там не было. Молотов лишь потребовал покрасить стену своего кабинета в цвета солнечного заката, что вызвало немалые трудности у кремлевских маляров, но они справились. Свой век супруги Молотовы доживали на улице Грановского. Нельзя сказать, чтобы они часто появлялись в «свете». Да это было и небезопасно. Однажды, придя то ли в театр, то ли на какую-то выставку, Молотов оказался в центре внимания. Люди узнали его и, окружив, потянулись за автографами. И вдруг, откуда ни возьмись, возник возбужденный писатель Василий Аксенов, не скрывавший своего негативного отношения к Сталину и его соратникам. Это отношение усугублялось еще и тем, что его мать – Евгения Гинзбург – была репрессирована, впоследствии она стала известна и как автор пьесы «Крутой маршрут», обличающей пороки сталинизма (пьесу поставили в московском театре «Современник»). Разгоряченный Аксенов в достаточно резкой и безапелляционной форме выразил свое отношение к происходящему, а также к самому Молотову, обозвав его чуть ли не «кровавым упырем». Молотов был вынужден покинуть общество.

Уже после смерти супруги в 1970 году Молотов часто ездил с улицы Грановского на свою дачу в подмосковной Жуковке. Очевидцы вспоминают, что нередко его можно было встретить по дороге на железнодорожную станцию Усово, с которой он отправлялся в Москву. Но и на даче Молотова не оставляли в покое. Как-то Вячеслав Михайлович пришел в жуковское сельпо за продуктами и встал в очередь. И тут какая-то женщина, узнав его, выскочила из очереди и дала словесную «очередь» по Молотову: «Я не хочу стоять вместе с этим чудовищем!» Как пишет американский журналист Х. Смит в своей книге «Русские», вышедшей в Нью-Йорке в 1973 году, Молотов втянул голову в плечи и немедленно удалился.

Вообще-то простым смертным могло показаться, что многие высокопоставленные жильцы этого дома не только являются близкими товарищами по работе, но и хорошими соседями. Ведь такими благостными и приветливыми выглядели они на фотоснимках, опубликованных в советских газетах, так миролюбиво смотрели они друг на друга. А какие поздравительные адреса писали они друг другу по случаю юбилеев! Но впечатление это было обманчивым. Многие жильцы дома прямо-таки ненавидели друг друга. Как, например, Георгий Маленков, «съевший» своего соседа, председателя Госплана СССР, первого заместителя Совмина СССР Николая Вознесенского, активного члена ленинградской группировки, человека Жданова. А Жданов до своей смерти в 1948 году был одним из самых близких к Сталину людей, тот ему очень доверял. Жданов незадолго до смерти любил повторять: «Товарищ Сталин и я решили». Сталин лично одобрил брак своей дочери Светланы с сыном Жданова Юрием. Правда, семейная жизнь у молодых не заладилась, но это, как говорится, другая история. Жили Ждановы на улице Серафимовича, дом № 2. Андрей Александрович Жданов умело пользовался доверием вождя и вместе с собой в Москву постепенно перевез из Ленинграда всех своих людей, расставив их на ключевые посты в партийном и государственном аппарате. Вознесенский был среди этих людей самым первым, так как переехал в столицу еще до войны. В 1941–1945 годах Вознесенский много сделал для организации военной экономики СССР, фактически был ее руководителем. Примечателен такой факт из его биографии. Как известно, сразу же после начала войны, в двадцатых числах июня 1941 года, Сталин на некоторое время выпустил из рук бразды правления страной. Поняв, что ему не удалось переиграть Гитлера, и растерявшись, он уехал на свою ближнюю дачу, где и отсиживался. А в это время в Кремле собрались его соратники, привыкшие к тому, что все решения принимает именно Сталин. Отсутствие вождя на рабочем месте повергло многих в тревогу и уныние. Перед членами Политбюро встал вопрос: что делать? И главное, что делать в отсутствие Сталина. Берия предложил создать особый орган управления страной – Государственный комитет обороны, но вот вопрос: кто возглавит этот комитет.

И тут Вознесенский сказал, обращаясь к Молотову: «Вячеслав, иди вперед. Мы пойдем за тобой!» Вознесенский предложил именно Молотову возглавить страну. Тем более что Молотов был Председателем Правительства – Совета народных комиссаров. Вот почему Молотов и выступил с первым обращением к народу, в котором объявил, что началась война. Хотя должен это был сделать Сталин.