Рассказы о жизни московских зданий и их обитателей

Но Молотов не решился взять на себя ответственность. После долгих препирательств решили все-таки ехать на сталинскую дачу. «Вы чего приехали?» – встретил их вождь. Сталина было просто не узнать. По его глазам, как вспоминал Анастас Микоян, было понятно, что он – Сталин – был готов к самому худшему, к аресту. Но соратники, видимо не найдя в своей среде фигуру, способную в такой трудный момент возглавить страну и армию, об аресте и не помышляли. Поэтому в итоге Сталин сосредоточил в своих руках всю власть, став сразу Верховным главнокомандующим Красной Армии, Председателем Ставки Верховного главнокомандования, главой Правительства, Председателем ГКО, Генеральным секретарем ЦК ВКП(б) и так далее.

После войны началась серьезная борьба за власть внутри партийной верхушки. Борьба велась между старыми кадрами – во главе с Маленковым и Берией – с одной стороны, и новыми – теми, кого продвигал Жданов. Средства и инструменты для этого противостояния использовались самые разные, но самое главное средство, которое и оставалось таковым во все времена, это подготовка компромата на своих политических соперников для того, чтобы при удобном случае пустить его в ход.

Удобный случай представился, когда умер Жданов. К этому времени позиции ленинградской группы были как никогда сильны. Им удалось сместить Маленкова с поста секретаря ЦК по кадрам, на это место выдвинулся Алексей Александрович Кузнецов, один из руководителей Ленинграда в период блокады, в 1946 году переехавший в Москву и поселившийся также в известном доме на улице Грановского. После войны многие партийные должности в РСФСР заняли именно ленинградцы. Они были секретарями обкомов, горкомов, министрами.

Маленков и Берия подсунули Сталину дезинформацию о том, что Вознесенский, Кузнецов и другие задумали организовать компартию России, вывести республику из состава СССР и перенести столицу в Ленинград. Так что, как видим, идея переноса столицы родилась не сегодня. Товарищ Сталин, как ни странно, поверил «бандитам» («бандитами» вождь обозвал Маленкова и Берию за то, что те как-то выиграли у него в городки во время очередного уик-энда на сталинской даче. Он так и сказал присутствующему там же маршалу Василевскому: «Посмотрите – какие это бандиты!»). А ведь незадолго до этого Сталин обмолвился с Хрущевым во время отдыха на юге: «Считаю, что наиболее правильным будет, если после меня Председателем Совмина будет Вознесенский, а во главе партии – Кузнецов». Произнеся подобное, Сталин обрек названных им людей на верную гибель. Естественно, что эти добрые слова стали известны и самим обреченным, и их противникам. Дело в том, что своих людей у Вознесенского и Кузнецова не было разве что в Министерстве государственной безопасности, этим-то и воспользовался Маленков, контролировавший Абакумова – шефа МГБ.

Вознесенского и Кузнецова арестовали в 1949 году прямо в кабинете Маленкова на Старой площади, где находился тогда Центральный комитет, и сразу отправили на Лубянку. Следствие длилось около двух лет. В 1951 году произошла кровавая развязка очередного этапа борьбы за власть. Членов так называемой ленинградской группировки расстреляли. В лучших опричных традициях извели также и их семьи, в частности семью Вознесенского, его братьев и сестер.

Сын Алексея Кузнецова, Валериан, вспоминал, как в погожий летний день они с отцом купили в Военторге на Воздвиженке мороженое и принесли его домой, но съесть не успели. За Кузнецовым пришла машина. Отец сказал, чтобы без него мороженое не ели, что он скоро вернется. Больше они его не видели. А вскоре пришли и за женой Кузнецова.

Та же участь постигла и остальных их земляков. В итоге из всех выходцев из Ленинграда в живых остался лишь Алексей Косыгин, также проживавший в сталинское время на улице Грановского. Косыгин стал работать в Москве еще с середины 1930-х годов, когда пошла волна назначать на высокие должности наркомов совсем молодых специалистов-производственников, которым едва исполнилось 30 лет. В этот период в правительство попали и тот же Вознесенский, и Устинов, будущий министр обороны, и Байбаков, многолетний председатель Госплана.