Рассказы, очерки, наброски, стихи (1885-1894)

Совершенно иначе было воспринято раннее творчество Горького вообще и рассказ «Макар Чудра» в частности революционными слоями русского общества того времени. Высокую оценку творчество Горького получило в выступлениях близкого к марксистам Андреевича (Е. А. Соловьева). В обширной статье о Горьком, появившейся на страницах прогрессивного журнала «Жизнь», в котором сотрудничали В. И. Ленин, Г. В. Плеханов и другие марксисты, Андреевич раскрывает характер «оригинального романтизма» Горького. «В его очерках и рассказах, — говорит он, — вы найдете вещи воистину романтические, например, „Песнь о Соколе“, „Старуха Изергиль“, „Макар Чудра“. Здесь романтическое настроение, чуждое обыденного и презирающее его, вдохновляющееся „безумством храбрых“, страстью „в сто лошадиных сил“, испепеляющей человека…» («Жизнь», 1900, № 4, стр. 331). И далее: «Романтизм романтизму рознь. Кроме романтизма немецкого, как фантастической мечтательности, романтизма французского, английского и русского, есть еще и высший романтизм, когда человек смело и гордо заявляет о праве своего внутреннего мира на безусловную духовную свободу, когда он чувствует, что ему тесно и душно среди всех условий общественности, среди лжи, лицемерия и условностей <…> Его даже очень много и в частности, и в общем настроении, сводящемся в конце концов к тому, что он поет славу „безумству храбрых“» (там же, стр. 333).

Полемизируя с предыдущими критиками, Андреевич «отделяет» Горького от его героев-босяков, якобы являвшихся рупором идей автора. Критик видит также связь горьковских персонажей с жизнью, их породившей, социальную обусловленность их появления: «Они главным образом продукт недоедания, а не пресыщения, и оттого они еще ближе ко всем алчущим и жаждущим. В них есть гнев на жизнь, презрение ко лжи и условностям обыкновенного, т. н. упроченного существования…» («Жизнь», 1900, № 6, стр. 281). Не считая босяков положительными героями Горького и не находя в его произведениях таких героев, изображенных реалистически, Андреевич подходит к пониманию того, что положительные идеалы автора выражаются им в романтической форме. Он пишет: «Не в том суть, насколько босяки Горького расходятся с действительностью или соответствуют ей, а в том, что в их образе мы еще раз можем проследить брожение человеческого духа, его мятежное восстание против условностей и искусственности человеческого существования, его обессиленный неверием порыв к той жизни, которая давала бы ему полноту удовлетворения, его борьбу с мещанскою пошлостью, несмотря на все соблазны, искусно выставляемые ею на пути искания смысла бытия» («Жизнь», 1900, № 8, стр. 228).

Истинную сущность и значение раннего творчества Горького раскрыла марксистская критика. О «необыкновенной — неслыханной для России» популярности Горького писал Н. Осокин в статье с выразительным названием «Буревестник». «На книги Горького, — отмечал он, — набрасываются массы, потому что он дорог им, только что просыпающимся к жизни, он им раскрывает глаза» («Русское обозрение», 1901, вып. 1, стр. 319). Высмеивая попытки идеологов существующего строя нейтрализовать революционный заряд произведений писателя, представить Горького «апостолом человеколюбия» вообще, Осокин заключал: «Позвольте мне выразиться точней и проще: Горький враг буржуазно-пошлого строя, воспеваемого так усердно Боборыкиным; это — вождь „бедных, русских людей, беспокойных и иных“; это — кумир России подневольной и недовольной, которая не отвыкла еще от „единения“ с природой» (там же, стр. 320).

В этом же году один из первых выдающихся русских марксистов, автор знаменитой песни «Смело, товарищи, в ногу…» Л. П. Радин (псевдоним — Л. Северов) выступил против попыток искажения творчества Горького народнически-субъективистской критикой. Анализируя объективное содержание произведений писателя, Радин раскрывает их значение для «пропаганды идей марксизма». «Марксист или не марксист г. Горький, мы всё равно признали бы его крупным художником, как признаём крупными художниками Г. И. Успенского и В. Г. Короленко, лишь бы они давали нам яркие и жизненные литературные типы. Такие типы будут всегда ценным приобретением для марксизма, как и для всякого объективного литературного направления, которое хочет видеть жизнь такою, какова она есть на самом деле, а не такою, какою она кажется через розовые очки субъективизма» («Научное обозрение» 1901, № 12, стр. 49).