Рассказы сновидца

Ну вот, собственно, и конец этой истории. Банде удалось исполнить свою угрозу. Конечно, они не стали действовать там, где их ожидали тысячи полицейских. Они ударили туда, куда любой мыслящий человек бы ударил — в самое слабое звено, где их никто не ожидал. Ведь все забыли про бедного старого лорда Инчинггуэйта. Он был настолько ничем не примечательным типом, что о нем никто и не подумал в тот момент. Но после его смерти Питер Минч становился пэром и больше не имел права произносить речи в Палате Общин. Он даже не имел права произнести свою речь в Палате Лордов, пока не получил там своего места, а на все на это ушло бы время. На той неделе его речь все-таки состоялась на митинге перед избирателями, но Австрия на эту речь не обратила никакого внимания.

— И таким образом война была отсрочена, — произнес один из нас.

— Ну да, — сказал старик Госколд. — Но в итоге это не повлияло на ход событий.

ПРОПАВШИЙ УЧЕНЫЙ

Точные адреса всех лабораторий по изучению расщепления атома на территории Англии не опубликованы, и деревенька Таймдейл известна за своими пределами скорее хорошей рыбалкой, да и то только на гольяна, а совершенно не из-за событий в Старом Доме Священника. Именно в этом доме, где жил когда-то приходской священник, до того как переехал в меньший дом, кучка ученых весь год трудилась над тем, что Рок однажды мог бы использовать для определения судьбы целой нации. Это тихие и любезные люди, и когда кто-либо из них летним вечером сидит на заборе и глядит на деревенских парней, или на приехавших из Лондона детишек, или ловит гольяна, заманивая его в бутылку, вы б сказали, что его работа далека от разрушения целых городов. Все в деревне так и считают. Потому что в Старом Доме Священника, с его просторным садом с подсолнечниками и мальвами, регулярно появляется большое количество швейных машин нового типа, которые продают в округе по вполне сносной цене, и жители убеждены, что работа этих тихих людей связана с усовершенствованием швейных машин. Эти пятеро или шестеро мужчин работали здесь уже некоторое время, когда к ним присоединился новичок, некий профессор по имени Мэтью Морнен. И даже не все обитатели Дома Священника знали, в чем заключается его работа, собственно, только двое из них и знали, Шеф и его заместитель, Петерс и Браун, и одним летним днем в саду они обсуждали скорый приезд нового сотрудника.

По деревне пошел слух, будто в Дом Священника прибывает член университетской команды Кембриджа, правда, не по самым престижным видам спорта, да к тому же давнишний. Затем поступили новые сведения о том, — и они подтвердились, — что он участвовал в шахматных турнирах, и всех это разочаровало. Ибо, судя по темпу игры в шахматы, деревня посчитала, что вновь прибывший будет во всем очень неторопливым и ничем не поспособствует всеобщему оживлению. И сейчас Петерс с Брауном обсуждали вновь прибывшего, а точнее — проблему, которую ему предстояло решить. Дело, собственно, было вот в чем: был в Доме Священника некий Крейсич, человек, который когда-то работал на Гитлера, участвуя в той тайной гонке, которую Гитлер проиграл, по изготовлению атомной бомбы. Он был таким востребованным ученым, что страна не могла себе позволить отказаться от его услуг. Но можно ли было ему доверять? Вот в чем заключалась проблема. Несомненно, его труд стоил по крайней мере столько же, сколько полдюжины боевых кораблей. Ибо, как когда-то сила державы определялась количеством боевых кораблей, которыми она владела, так теперь полдюжины атомных бомб обладают столь же разрушительной силой, сколько такое же количество военных судов. И от успешности работы данного человека теперь зависела сила державы. Сомнения в его способностях не было. Имелся риск другого рода. Никто никогда не торговал боевыми кораблями. Но атомные бомбы, а того хуже — секреты их изготовления, — могли оказаться в распоряжении других стран.