Расследования Арсена Люпена

Стоя чуть поодаль, Жан д’Эрлемон и Антонина молча следили за его действиями. По-прежнему невозмутимый и спокойный, Рауль поднялся и с непринужденностью человека, которому надлежит принимать решения, заявил:

– Мэтр Одига, через минуту я позволю себе присоединиться к вам в кабинете, где вы сможете ознакомиться с документами, которые я собираюсь вам представить. Не могли бы вы уточнить, какие именно вам требуются сведения?

Нотариус, ошеломленный такой манерой поведения, ответил:

– Прежде всего ваше имя, месье.

– Вот моя визитная карточка: дон Луис Перенна, португальский подданный французского происхождения. Вот мой паспорт и все соответствующие бумаги. Вот чек на половину суммы, выписанный на Португальский кредитный банк в Лиссабоне, где у меня открыт счет. Вторая половина будет выплачена вам в срок, который господин д’Эрлемон соблаговолит назвать по окончании нашей с ним беседы.

– Нашей беседы? – переспросил удивленный маркиз.

– Да, месье, я должен буду рассказать вам много интересного.

Нотариус, все сильнее недоумевая, уже готов был возразить, ибо кто может поручиться, что на счету у господина достаточно средств? Кто может поручиться, что за то время, которое потребуется для оплаты чека, эти средства не будут исчерпаны? Кто может поручиться?.. Но он молчал, не зная, что сказать человеку, вызывавшему у него смутное беспокойство; вдобавок интуиция подсказывала мэтру, что этот господин, возможно, не отличается особой порядочностью и почти наверняка представляет угрозу для чиновника, строго следящего за неукоснительным соблюдением всех правил.

В итоге он счел, что ему стоит поразмыслить, и сообщил:

– Я буду в кабинете, сударь.

Нотариус ушел, держа портфель под мышкой. Жан д’Эрлемон, желая перекинуться с мэтром несколькими словами, последовал за ним. Антонина, с заметным волнением слушавшая объяснения Рауля, тоже захотела уйти. Но Рауль резко закрыл перед нею дверь. Она испугалась и бросилась к другой двери, которая выходила прямо в вестибюль. Рауль догнал ее и обхватил за талию.

– Бросьте, – воскликнул он, смеясь, – какая-то вы сегодня совсем дикарка. По-вашему, мы незнакомы? Получается, что ни Горжре, которого я только что вывел из строя, ни Большой Поль, потерпевший поражение вчера вечером, – все это для мадемуазель ничего не значит?

Он хотел поцеловать ее в затылок, но смог коснуться губами только ткани ее блузки.

– Отпустите меня, – лепетала Антонина, – отпустите… это просто возмутительно…

Она яростно сопротивлялась, упрямо пытаясь открыть дверь. Обиженный Рауль обхватил девушку за шею, запрокинул ей голову и стал искать ускользавшие от него губы.

Она вскрикнула:

– Какой позор! Я сейчас позову на помощь… Какой ужас!

Он неожиданно отступил. На каменных плитах вестибюля гулко раздавались шаги маркиза. Рауль усмехнулся:

– Повезло! Но я не ожидал такого отпора! Ну и ну! В тот вечер, в библиотеке маркиза, вы были более уступчивы. Знайте, моя красавица, мы еще встретимся!

Она больше не пыталась открыть дверь и тоже отступила назад. Когда Жан д’Эрлемон вошел, он увидел ее прямо перед собой – растерянную и взволнованную.

– Что с тобой?

– Ничего. Все в порядке, – ответила она, все еще задыхаясь. – Я просто хотела с вами поговорить.

– О чем?

– Нет… Это не важно… Я ошиблась. Уверяю вас, крестный…

Маркиз повернулся к Раулю; тот с улыбкой слушал их разговор и ответил на его немой вопрос:

– Полагаю, мадемуазель хотела поговорить с вами о небольшом недоразумении, которое я предпочел бы разъяснить сам.

– Не понимаю вас, месье, – сказал маркиз.

– Суть в том, что я сейчас назвался своим настоящим именем – дон Луис Перенна. Но из соображений личного свойства я живу в Париже под вымышленным именем – месье Рауль. Под ним же я снял у вас бельэтаж на набережной Вольтера. Так вот, несколько дней назад мадемуазель случайно позвонила в мою дверь вместо вашей; я, представившись своим псевдонимом, объяснил ей, что она ошиблась. Ну и, само собой разумеется, сегодня она испытала некоторое удивление…

Жан д’Эрлемон тоже выглядел крайне удивленным. Чего хотел от него этот странный человек, чье поведение трудно было четко определить?

– Месье, вы попросили меня о встрече… По какому поводу?

– По какому поводу? – переспросил Рауль, который до конца разговора старался не смотреть на девушку. – По поводу одной сделки…

– Я не занимаюсь сделками! – высокомерно бросил д’Эрлемон.

– Я тоже, – сказал Рауль, – но я занимаюсь чужими делами.

Разговор принимал серьезный оборот. Не было ли в нем намека на шантаж? На угрозу со стороны врага, который вот-вот обнаружит себя? Д’Эрлемон нащупал в кармане револьвер, затем взглянул на крестницу. Она слушала с тревожным вниманием.

– Давайте коротко, – сказал он. – Чего вы хотите?

– Вернуть наследство, которого вас когда-то лишили.

– Наследство?

– Пропавшее наследство вашего деда. Справки, которые вы поручили агентству навести о нем, оказались бесполезными.

– Ах вот в чем дело, – воскликнул маркиз, смеясь, – значит, я должен воспринимать вас как агента разведки!