Расследования Арсена Люпена

– Нет-нет, я человек скромный, мои притязания ограниченны, и почести не имеют для меня большого значения. Нет, то, к чему я стремлюсь… А к чему я, собственно, стремлюсь? Получить наследство маркиза? Замок? Насладиться успехом? Ерунда! Истинная цель – Антонина. Вот и все.

И он продолжил вполголоса:

– Какой же я олух! Миллионы, проценты – все это уже не имеет значения. Я от всего отказался, стараясь обворожить знатного вельможу и ошеломить девушку. И в результате остался ни с чем! Дон Кихот! Жалкий комедиант!

Однако Рауль думал о девушке с удивлявшим его самого пылом и воскрешал в памяти не беспокойную загадочную Антонину, взгляда которой он избегал в замке Вольник, и тем более не печальную и лживую Антонину, которая, словно подчиняясь зову судьбы, в ту ночь в кабинете маркиза творила свои темные дела, – нет, он вспоминал другую, ту, которую впервые увидел на светящемся экране в своей гостиной! Во время того короткого и случайного визита Антонина была само очарование, сама беззаботность, радость жизни и надежда. То был недолгий миг, дарованный суровой и тягостной судьбой, но миг нежности и радости, которым он сумел по-настоящему насладиться.

– Только в чем состоит тайный мотив ее поступков? – Этот вопрос он часто с досадой задавал себе. – С какой непостижимой целью предпринимала она все эти маневры, пытаясь заручиться доверием маркиза? Неужели она подозревает, что он ее отец? Или, может быть, хочет отомстить за мать? Или завладеть богатством?

Одержимый воспоминаниями да и, по правде сказать, самим этим многогранным, непонятным и восхитительным существом, Рауль с удовольствием расположился в вагоне поезда.

Проходило путешествие в самом неторопливом темпе. Он пообедал в вагоне-ресторане и прибыл в Париж только около трех часов, намереваясь проверить, как Курвий справляется с приготовлениями к отъезду. Но не успел он преодолеть и половину лестницы, как вдруг в каком-то порыве ринулся наверх, бросился к своей двери, влетел как безумный в квартиру, оттолкнул Курвия, который приводил в порядок комнату, и со стонами схватил трубку городского телефона:

– Черт возьми, я совсем забыл, что должен был обедать с великолепной Ольгой. Алло, барышня! Алло! «Трокадеро-Палас»… Соедините меня с апартаментами ее величества… Алло! Кто у аппарата? Массажистка? Ах, это ты, Шарлотта? Как поживаешь, дорогая? Все еще довольна своей должностью? Что ты говоришь? Завтра приедет король? Ольга, надо полагать, пребывает в дурном расположении духа… Передай ей, что я звоню… Бегом, дорогая!

Он подождал несколько секунд, а затем произнес елейным, восторженным голосом:

– Наконец-то это ты, прекрасная Ольга! Я уже два часа пытаюсь до тебя дозвониться… Глупости? Что ты говоришь? Я – негодяй? Послушай, Ольга, не сердись. Я не виноват, что моя машина сломалась в восьмидесяти километрах от Парижа… Ты же понимаешь, что в таких обстоятельствах… А ты, дорогая, чем занималась? Делала массаж? Ах, прекрасная Ольга, почему я не рядом?

Он услышал щелчок на другом конце провода. Великолепная Ольга в бешенстве бросила трубку.

– Вот ведь не везет, – рассмеялся он. – Бесится от ярости. Да, ее величество тоже начинает действовать мне на нервы!

– Королева Боростирии! – укоризненно пробормотал Курвий. – Чтобы королева – и действовала на нервы?!

– У меня есть кое-что получше, Курвий, – воскликнул Рауль. – Знаешь, кто эта девушка, которая заходила сюда на днях? Нет? Ну, тебе не откажешь в проницательности! Это незаконнорожденная дочь маркиза д’Эрлемона. А сколько обаяния в самом маркизе! Мы только что провели вместе два дня за городом. Я ему безмерно нравлюсь. Он отдаст мне руку своей дочери. Ты будешь моим шафером. Да, кстати, он отказывает тебе от места.

– Что?

– Или, по крайней мере, вот-вот откажет. Так что действуй. Напиши ему записку, предупреди, что заболела сестра.

– У меня нет сестры.

– Вот именно. Так что ты ее не сглазишь. И вали отсюда со всеми своими пожитками.

– Куда же мне податься?

– Можно поселиться под мостом. Но ты скорее отдашь предпочтение комнате над гаражом в нашем особняке в Отее. Предпочтешь ее? Тогда вперед. Поторопись. И главное, оставь все в идеальном порядке в доме моего будущего тестя. Иначе тебе несдобровать.

Испуганный Курвий ушел. Рауль задержался ровно настолько, чтобы успеть проверить, не завалялось ли где что-либо подозрительное, сжег какие-то бумаги и в половине пятого снова отбыл, но уже на автомобиле. На Лионском вокзале он осведомился, куда прибывает скорый поезд из Виши, и встал в конце указанной платформы.

Среди толпы пассажиров, спешащих к выходу, он заметил могучую фигуру Горжре. Инспектор показал свое удостоверение контролеру и прошел. Ему на плечо легла чья-то рука. К нему повернулось приветливое лицо. Расплывшиеся в улыбке уста произнесли:

– Как поживаете, господин инспектор?

Горжре был не из тех, кого легко вывести из себя. Он столько повидал на своем веку в полиции, повстречал столько курьезных персонажей и наблюдал столько странных событий… но сейчас он находился в замешательстве, словно не в силах был выразить свои чувства. Рауль удивился: