Расследования Арсена Люпена

– В чем дело, дружище? Надеюсь, вы не захворали? А я-то думал, что оказал услугу, явившись встретить вас на вокзал! Что это, если не проявление доброго расположения и привязанности?

Горжре схватил его за руку и оттащил в сторону. Затем, дрожа от ярости и возмущения, произнес:

– Негодяй! Думаешь, я не узнал тебя среди развалин прошлой ночью? Ублюдок! Мерзавец! Ты немедленно последуешь за мной в префектуру. Там и потолкуем.

Он начал повышать голос, так что проходившие мимо стали останавливаться.

– Если тебе так хочется, старина, то конечно, – сказал Рауль. – Но сам подумай: я явился сюда и подошел к тебе только потому, что у меня есть на то серьезные резоны. Нет смысла бросаться в пасть льву – да еще в какую пасть! – только ради сомнительного удовольствия оказаться там.

Этот аргумент убедил Горжре. Он несколько поутих:

– Чего ты хочешь? Поживее.

– Мне нужно поговорить с тобой кое о ком.

– О ком?

– О том, кого ты ненавидишь, о твоем личном враге, которого ты схватил, а он от тебя сбежал. С тех пор ты не можешь думать ни о чем, кроме его ареста, – ведь это будет венцом твоей карьеры. Мне назвать его имя?

Горжре пробормотал, слегка побледнев:

– Большой Поль?

– Большой Поль, – подтвердил Рауль.

– А дальше что?

– То есть?

– Ты явился встретить меня на вокзале, чтобы поговорить со мной о Большом Поле?

– Да, именно так.

– Значит, тебе есть что мне рассказать?

– Даже лучше: есть что предложить.

– Что именно?

– Его арест.

Горжре и глазом не моргнул. Но Рауль все же заметил выдавшие его признаки волнения – у инспектора дрожали ноздри, он часто моргал.

Горжре осторожно предположил:

– Через неделю? Через две?

– Сегодня вечером.

Ноздри и веки снова пришли в движение.

– Сколько ты хочешь?

– Три франка пятьдесят.

– Перестань паясничать… Сколько ты хочешь?

– Чтобы ты оставил в покое и меня, и Клару.

– Согласен.

– Честное слово?

– Честное слово, – подтвердил Горжре с натужной улыбкой.

– Кроме того, – сказал Рауль, – мне нужны пять человек, не считая тебя.

– Черт возьми! Значит, он там не один, есть и другие?

– Наверняка есть.

– Я приду с пятью парнями.

– Ты знаешь Араба?

– Разрази меня гром! Жуткий тип.

– Это правая рука Большого Поля.

– Да брось ты!

– Они каждый вечер встречаются и выпивают.

– Где?

– На Монмартре, в баре «Дары моря».

– Знаю, где это.

– И я знаю. Спустимся в подвал, оттуда легко улизнуть через черный ход.

– Годится.

Рауль уточнил:

– Встретимся там без четверти семь. Вы все скопом отправляетесь в подвал с оружием наготове. Я приду раньше вас. Но будьте осторожны! Не застрелите одного типа, похожего на английского жокея, который будет вас ждать. То есть меня. И поставьте двух агентов у черного входа, чтобы отлавливать тех, кто попытается сбежать. По рукам?

Горжре призадумался. Почему он не хочет идти в бар вместе со всеми? Это что, уловка? Способ надуть его и не явиться?

Как и Большой Поль, Горжре ненавидел этого человека, который так легко им манипулировал и вдобавок нанес ему накануне в развалинах замка такое оскорбление. Но, с другой стороны, до чего же велик соблазн! Поймать Большого Поля! Какую огласку обещает это его достижение!

«Ладно, – решил Горжре, – прихвачу его как-нибудь в другой раз… Да и Блондинку Клару заодно».

Но вслух он произнес:

– Согласен. Внезапное нападение в шесть сорок пять.

Глава 10 Бар «дары моря»

Бар «Дары моря» посещала довольно сомнительная публика: несостоявшиеся художники, третьесортные журналисты или безработные, вовсе не горевшие желанием работать, – бледные молодые люди с вызывающими подозрение манерами, девушки в шляпках с перьями и блузках кричащих тонов. Но в целом здесь царила достаточно спокойная обстановка. Если же ваша душа просила более живописного зрелища и особой атмосферы, то нужно было, миновав сам бар, свернуть с улицы в тупик и открыть дверь в заднюю комнату, где, развалившись в кресле, вас поджидал толстый, словно налитый жиром, хозяин заведения.

Каждый новый посетитель обязан был задержаться перед этим креслом, обменяться парой слов с патроном и лишь потом направиться к маленькой двери. Длинный коридор. Еще одна дверь с вбитыми в нее гвоздями. Когда ее открывали, оттуда вырывался гул музыки, смешанный с запахом табака и теплым воздухом, пахнущим плесенью.

Пятнадцать ступенек, точнее, пятнадцать приколоченных к стене досок вели вниз, в широкий сводчатый подвал, где четыре или пять пар кружились под пиликанье скрипки, которую терзал слепой старик.

В глубине зала, за цинковой стойкой, сидела жена хозяина, еще толще, чем он, обильно украшенная стеклянной бижутерией.

Дюжина столиков была занята. За одним из них молча курили двое – Араб и Большой Поль. Араб был в пальто оливкового цвета и грязной фетровой шляпе; Большой Поль – в кепке, рубашке без воротника и в коричневом шейном платке; на лицо был наложен грим, который старил его, придавая коже землистый оттенок, а ему самому – какой-то вульгарный вид.

– Ну и отвратно же ты выглядишь! – усмехнулся Араб. – Старый хрыч, и лицо как у покойника.

– Отвяжись, – огрызнулся Большой Поль.