Расследования доктора Гидеона Фелла. Первая улика

– И никогда не верил, – весело кивнул Хэдли. – Слишком уж тут много неувязок. Если миссис Биттон убила Дрисколла, откуда у него на голове взялся этот цилиндр? Чушь какая-то. Если она убила его у Ворот Изменников, нанеся точный удар в сердце, как он дожил до без десяти два? Почему она не ушла из Тауэра сразу после убийства? Зачем задержалась там еще на час, втянув себя в неприятности? Кроме того, мое объяснение ложного телефонного звонка Далри не выдерживает никакой критики. Если бы Биттон не был столь взбудоражен, он сам бы это понял. Далри, безусловно, не говорил с Шейлой Биттон сегодня утром. Она не знала, что Далри встретится с Дрисколлом. Но мне нужно было сразить Биттона моими аргументами, пока он не мог защищаться. Такая маленькая драма еще никому не вредила.

– Но бога ради… Да, согласен, вышло хорошо. – Рэмпол посмотрел на разбитую фигурку у камина. – Вам пришлось это сделать. Иначе мы никогда не получили бы показания миссис Ларкин. Если она шла за миссис Биттон, Ларкин известны все ее перемещения, но…

Старший инспектор оглянулся.

– Именно, – убедившись, что дверь закрыта, сказал он. – Но она ни за что не рассказала бы об этом полиции. Сегодня днем Ларкин заявила, что ничего не видела. Такая уж у нее работа, пришлось пойти на риск. Она не могла сказать нам, что следила за миссис Биттон, не выдав все подробности своего расследования. Иначе она нарушила бы профессиональную тайну и потеряла бы работу. Более того, и, я уверен, этот аргумент стал для Ларкин главным, она собиралась шантажировать миссис Биттон… А тут мы со своим убийством… Конечно, она уже все рассказала Биттону. Если она не заговорит – заговорит он, чтобы очистить имя своей жены. Но я пообещаю забыть о ее сегодняшних свидетельских показаниях в Тауэре, если Ларкин подпишет все бумаги. Биттон сам уговорит ее. Пускай надавит на нее, раз уж нам нельзя.

Рэмпол покрутил шляпу в руках.

– Точно сработано, сэр. Теперь если и ваш план с Арбором сработает…

– Арбор… – Старший инспектор вскочил. – Я совсем забыл. Сижу тут, излагаю вам свой хитроумный план, а сам совсем позабыл об Арборе. Нужно позвонить в Голдерс-Грин, и поскорее. Где, черт побери, телефон? И, скажите на милость, где полицейский, который должен был охранять эту квартиру? Как Биттон сюда вообще попал? И, кстати, где Фелл?

Ответ на последний вопрос они получили незамедлительно. Из-за закрытой двери, откуда-то изнутри квартиры, раздался скрежет, глухой удар и громкий металлический звон.

– Все в порядке! – донесся до них приглушенный голос. – Никаких разбитых гипсовых статуэток. Я просто уронил коробку с инструментами с полки на кухне.

Хэдли и Рэмпол пошли на голос. За дверью, в которую вышел доктор, оказался длинный узкий коридор. Из коридора двери вели в другие помещения: двери в стене слева – в спальню и кабинет, справа – в ванную и обеденный зал, впереди – на кухню.

В кабинете царил страшный беспорядок – и дело было не только в обыске. По-видимому, Филипп Дрисколл никогда не отличался особой аккуратностью. Пол усеивали бумаги, в книжных полках зияли темные провалы, откуда сбросили книги, ящики стола были открыты, их содержимое валялось вокруг. Пишущую машинку на столе обвивал телефонный шнур, на бумаге среди карандашей валялись выпавшие из нескольких пепельниц окурки, чернильница была перевернута. Даже зеленый абажур лампы, заливавшей тусклым светом стол, перекосился. Каминная решетка – и та была сдвинута в сторону. Очевидно, вломившийся в квартиру человек все свое внимание сосредоточил на кабинете.

Пока доктор Фелл возился в кухне, Хэдли осмотрел остальные помещения. Кровать в спальне была не застелена. На ветхом подзеркальнике стояли в рамочках фотографии разных женщин, в основном с пылкими подписями. Этому Дрисколлу, понял Рэмпол, можно было позавидовать, хотя многие его избранницы, судя по всему, были горничными. Тут обыск проводили уже не так тщательно, беспорядок ограничивался только письменным столом. А вот в обеденный зал и вовсе не заходили. Тут, впрочем, никто и не обедал, а если и обедал, то очень редко. Но им, безусловно, пользовались, хотя и для других целей. На буфете тянулись два длинных ряда пустых сифонов из-под содовой. Под роскошной люстрой громоздились пустые бутылки, немытые стаканы, шейкер, пепельницы и несколько ярких апельсиновых корок. Хмыкнув, Хэдли выключил свет.

– Судя по кухне, готовили тут в основном выпивку, – заметил доктор Фелл. – И мое мнение о покойном мистере Дрисколле было бы намного выше, если бы я не заметил на полке банку с мерзостным порошком под названием какао. – Он широко повел рукой. – Видите? В гостиной порядок, там он принимал, например, своего дядю. А тут жил на самом деле. Гхм. – Запыхавшись, Гидеон остановился в дверном проеме. В руках у него была большая коробка, в которой что-то позвякивало.

– Инструменты? Их вы искали? – спросил Хэдли. – Вы сказали, что дверь вскрыли зубилом или большой отверткой?