Рассмотрим проблему

какая-то из этих положительных целей может быть реализована уже сейчас, как

бы вопреки наличию проблемы. Её реализация, невзирая на проблему,

существенно облегчит для пациента расставание с вредными для него

поведенческими стереотипами.

Приведем пример. На консультацию обратилась молодая женщина 22 лет, страдающая

ожирением. Несмотра на многочисленные попытки соблюдать диету, она каждый раз

«срывалась» и опять начинала переедать. Причем, в основном, жирное, жаре-ное и мучное. В

такие моменты она ненавидела себя за безволие и чувствовала полную беспомощность и

отчаяние от невозможности что-то изменить. На вопрос — «как изменится ее жизнь после

того, как она похудеет?» первым ответом было — «муж перестанет упрекать меня за

отсутствие силы воли» (это внешняя отрицательная мотивация, связанная с избеганием).

Мы объяснили ей, что цель должна носить позитивный характер, снизанный не с

избеганием, а с получением чего-то.

Вторым ответом пациентки было: «Тогда я смогу покупать себе красивые вещи. Вот,

например, вчера я видела в магазине красивый костюм, но тут же вспомнила, какая я уродина

и не стала покупать». Купить этот костюм и было первым домашним заданием для нее. И не

только купить, но и носить, несмотря на возникающее чувство неловкости. Через месяц

костюм пришлось продать, так как пациентка похудела настолько, что он оказался велик.

Этот пример иллюстрирует два важных положения. Первое состоит в том, что в

сознании пациента присутствует такая модель: «Сначала я избавлюсь от какого-то

мешающего мне переживания (страха, вины, неловкости и т.п.), а потом начну

делать то, чему это чувство препятствует». Реальный позитивный эффект

достигается как раз при обратной последовательности, выражающейся в

рекомендации: «Начинайте это делать, несмотря на возникающие у Вас чувства».

Действия вопреки еще присутствующему чувству позволяют пациенту обнаружить

в себе скрытые ресурсы и творчески подойти к проблеме самою-

К сожалению, излишний пиетет перед чувствами пациента, существующий

как у него самого, так и, нередко, у психолога, препятствует реальному,

действенному изменению жизненной ситуации.

Второе положение заключается в том, что совершение действия, которому

препятствует привычное негативное чувство к себе, уничтожает саму необходимость в

продолжении существования симптома. На примере нашей пациентки видно, что,

презирая себя за безволие и непривлекательность, она лишила себя всех жизненных

удовольствий и оказалась вынужденной компенсировать дефицит положительных

эмоций едой. Происходило это, конечно, бессознательно, поскольку сознательно

она стремилась совершенно к другому, однако использовала только отрицательные

стимулы и самопорицание. Научившись более разнообразным способам

положительного самомотивирования, она достигла своей цели легко и

практически без усилий.

Кроме указанных, существует еще ряд обязательных вопросов, которые

положено задавать врачу- психотерапевту, и значимость которых часто иг-

норируется психологами-консультантами. Эти вопросы касаются личной истории

пациента и истории его проблемы (симптома). Психологи же подчас сами

ограничивают себя ситуацией «здесь и теперь», работой с телесными

ощущениями и образами восприятия, воображения, как бы игнорируя

предисторию жизни и проблемы. Конечно, так работают далеко не все психологи-

консультанты, но в наиболее современных технологиях психологической помощи

работа только в ситуации «здесь и сейчас» становится общим принципом. Это

касается, в частности, гештальт-терапии и нейро-лингвистического

программирования.

11

По нашему мнению, это связано с известной «усталостью» психологов от

слишком долгого и подчас неблагодарного разбора словесного материала

рассудка и его психологических защит, прикрывающих проблему или симптом,

что принято, в психоаналитически- ориентированной традиции. Говоря старым

языком, психологи постепенно уходят от работы с материалом второй

сигнальной системы (речи) и все более ориентированы на работу с материалом

первой сигнальной системы (выражение переживаний в телесных ощущениях и

образах воображения).

Поэтому игнорирование, а подчас и просто незнание психологами вопросов,

касающихся анамнеза жизни и проблемы, становится достаточно распространенным

и связано с переориентацией на работу с ощущениями и образами. Ведь телесные

ощущения и образы «присутствуют* именно «здесь и сейчас» (особый интерес

поэтому у психологов вызывает зрительные образы, где весь материал представлен

одновременно), в то время как словесный дискурс всегда разворачивается

последовательно, это всегда история, представленная в словах.

Необходимо заметить, что проблемно-ориентированная психологическая

помощь имеет своим материалом все же словесное выражение рассудка пациента, но