Рассвет Полночи. Херсонида

Песнь четвертая 123 В сей знаменитый Херсонис. - Тут я познал глубоку древность Сего камнистого предела; Учился нравам и умам; Сердца к Пророку привлекал В угодность призраку его. - Но все его предлоги сильны Имели слабый здесь успех: Я тысячу нашел в пути Сильнейших бедствий и прещений. - Потом, тебя узрев, Мурза, Услышал я с восторгом духа, Что ты меня избрал в отца. - Се холм еленей! - здесь, Мурза, Я в первой раз тебя узрел. - Ты одолел себя - и, брак Отсрочив, - убедил меня, Чтоб Магометовы останки Вторично посетить в Медине. - Се! - наконец мы паки здесь! - Но я третичный путь приму И там близ Праотца умру. - Увы! - последний жизни год!..» «Премудрый старец! - рек Мурза. (Мурза сам в мудрости наставлен.) - Да будет благ святый твой путь! Да будет спутником тебе Хранитель Ангел, Страж небесный, И оградит тебя от стрел, Летящих в тьме и сени смертной! - Когда достигнешь в третий раз Сея священныя Медины, Дерзну ли заклинать еще Тебя я именем Пророка, Чтоб тамо ты принес мольбу,

124 Херсонида Да буду здрав душей и телом, Да нивы каждый год мои Произведут сторичный плод И зрелый виноград прольет Багровы токи пенных соков? - Но ты, Шериф, не возбрани Младому юноше спросить! - Когда Алла велел тебе Идти в сей славный Херсонис, Почто ты не избрал других Путей кратчайших для сего? - Я зрел на чертежах вселенной Ближайший путь сюда чрез море. - Не страшно ли для дряхлых дней Прейти камнистые хребты, Прейти Донские берега, Где некогда Орфей печальный1, Что прежде из грубейших скал Извлечь умел потоки слез, Сам плакал средь глухих пустынь, Оплакивая невозвратну Потерю милой Эвридики, Подобно нежной Филомеле, Лишенной бедного птенца? - Не страшно ль проходить то место, Где ратоборцы полуночны Столь часто шумны движут стопы По пламенным стезям Алкида, Который некогда исторг Злосчастна узника из цепи, Привязанна к горе Зевесом, Где Прометей уже не моет Слезой Кавказского хребта; Кн. IV о земледелии. - Виргил(ий).

Песнь четвертая 125 Уже умолк стенанья глас, Который меж пустых утесов Столь часто, - столько долго выл». «Сын мира! - старец отвечал, - Что быть спасительнее может В юдоли мрачной жизни сей, Как преломленные лучи Собрав из посторонних светов И в точку их соедини, Чистейший свет из них устроить, Потом - к себе его присвоить, Да светит в нравственном он мире. Но собирать их - лучше там, Где нет обманчивых паров Или огней гнилых и ложных. - Ах! мой Мурза? - как нужны знанья, Которы странник почерпнет Из разных душ иноплеменных? Но только - должно быть пчелой, Избрать сок чистый из всего. Что дальности? - они лишь страшны Для нежных сибарита стоп. Мы все пришельцы - ты и я; Вселенна - поприще для нас; Отечество не здесь, - но там... Да, - мог бы я избрать конечно Кратчайшую стезю в Эвксине. - Известно, что в Колхиде дикой, Или Менгрелии лесистой, Где распаленная царевна Открыла древле путь сквозь пламень Пришельцу милому к руну, Всегда десница смерти машет, И в ясный день, и в мрачну ночь. - Там все напоминает

126 Херсонида О смертоносных чарованьях Колхидянок злоухищренных, О неких пламенных дождях, Об огнедышущих волах, О тенях, о мечтах Гекаты. Кто там не пал на половине Своих отважных предприятий? Кто тамо с самой высоты Путей своих не низвергался? - Но кто же из шерифов смеет Не точно глас Аллы исполнить? Уже я не страшуся смерти. Я, сколько мог, - исполнил долг. О! если б милосердно небо Вложило в дряхлые стопы Еще еленя быстроту! Еще притек бы я счастливо До тех источников живых, Где утолил бы жажду сердца И оживил и плоть, и кровь. - Но вы скажите, чада мира! Что ваших песней сих виной? Не отрекитесь мне в ответе!» 1 кадизаделит Ты мира гражданин! - кто б ни был, Хоть житель каменных пещер Или отшлец из Аравии? - Ты кратко о себе поведал; Но если ты великодушен, Позволь беседовать еще! Я шел здесь мимо сей горы И вел под тень утеса стадо; Кипящий зной взял полну власть

Песнь четвертая 127 Над нами, как и над тобой, И в сих убежищах принудил Искать прохладной тишины И для себя, и ради стада. - Остановились мы в сем месте, Чудилися и размышляли; Я в первой юности своей В Элладе и Аравии быв, Учился древности сих царств; Однак - совсем недоумею, Почто является мне все, На что здесь взор ни обращу, Единой темною гробницей? - Сии висящие скалы, Сии упадши ниц вершины, Сии кораллы, толь высоко С морскими гадами подъяты И превращенны в утлы камни, И сей лежащий бренный прах В глубоких каменных гробах, Где кость и череп пожелтели, - Все слезные сии предметы Скрывают от меня причину И в исступленье лишь приводят. - Но все сии добычи смерти Меж тем вдохнули в сердце песни; Вот! - что заставило нас петь В недоумении душевном! - Пусть ясный глас твой рассечет Сей мрак густый, туман сумненья! - Повеждь! - я первый буду слушать! 2 кадизаделит О просвещенный муж! - ты знаешь Страну твоих единоверцов; Ты знаешь древность Херсониса;