Рассвет Полночи. Херсонида

Песнь шестая 211 Туманом долу ниспускают. Одно из них сюда влечется, Чревато тягостною влагой; Уже столь низко тяготея, Готово скоро ниц упасть; Оно лишь пояс гор объемлет, Но их главы не досязает. Я здесь, - в сем облаке сижу И, мнится, в влаге утопаю. Вся нижня часть хребтов покрыта С их рощами туманной влагой. Сей голый каменный отрог От мокрой густоты темнеет; Но белая глава его В венце сияет светозарном; Лишь жадный взор сквозь дробный дождь С венца рассыпчивый луч ловит. Мне мнится, зрю вокруг себя Дождливу иль туманну осень; Но сквозь сию ползущу осень Зрю над собой восшедше лето. Полночный ветр, от сна восставши, Для очищенья мрачной тверди Остаток гонит низкой тучи, Из урны пасмурной ея Последни капли истощает, Которы в ней еше скрывались. Уже к хребту она валится; Хребет остановляет урну; Она, упора не терпя, Тогда, как час уже приспел Низвергнуть долу влажно бремя, Рекою дождь свой источает. Какая здесь игра природы! Тогда, как в сей стране скалы Господствует и дождь и мрак,

218 Херсонида По ту страну блистает солнце И зной кипящий парит воздух; Одна стена лишь отделяет От темной нощи ясный день, От осени горяще лето. Но зрелище уже свершилось. Лишь редки капли краплют с кровли Пустынной хижины па землю. Пространна твердь, чистейшим сводом Над тихим полем воздымаясь, Эмаль лазорну представляет. Омытый Феб, спустяся с полден, Лучи косые мещет в мир С своих пылающих колес. Се! - радости прекрасный пояс, Семью цветами испещренный, В завет погибели минувшей Препоясует те равнины, Которые еще по буре Во влаге моются кристальной. Там узорочнаяг#рмдл На стебли прозябаний нижет Алмазны зерна в тишине, Здесь, - остроумный Ломоносов, Списатель таинств естества! Сии растопленные тучи, Влечась против лица светила, Тебе в дождях явили призму И в поясе желто-зеленом Те показали нити света, Которых седмеричны роды Ты столько тщился развязать. Теперь природа оживленна После страданья отдыхает

Песнь шестая 219 И осклабляется в покое. Колико ни был страшен ветр, Но он развеял мглу густую; А сила тонкого эфира, Столь часто рассекая твердь, Сожгла тлетворные пары, Что расстилались над горами, Над блатным тростником зловонным И над Сивашскими водами. Теперь стал воздух чище, - легче, И возвратилась тишина; Лишь только легкий ветерок Не перестал в кустах шептать; А злак среди долин живее; Лишь капли в нем блестят слезой И моют нежны стебельки. В фиалках, васильках душистых, В иссопе и подлесках нежных Синеет лучше цвет небесный; Алее в розах и гвоздиках Заря румяна торжествует; Желтей в подсолнечниках гибких Играет солнца луч златый; Ясней в лилеях поражает Млечных белизна облачков. На них блистает пестра ткань, Из сочных жилочек сплетенна. Какой различных красок ливень Блистает посреди полей! Неподражаема работа Таинственных духов природы! Те юны гении прелестны, Что прежде в темной поднебесной Густые мраки развивали, Теперь, туманы соклубляя, То в глубины безвестны носят,

220 Херсонида То в сих удолиях зеленых Из тонких жилочек прядут Цветочкам свежие листы. Почто сижу? - Пойду отсель И буду черпать чистый воздух! Как все по грозной буре живо! Вокруг меня под самым слухом Жужжат толпящиеся мошки; В своем пронзительном согласьи Несметны гласы издают; В глазах рисуются стада То быстрых ласточек, то горлиц, То жаворонков свиристящих; В дубах торжественно открылась Симфония певиц небесных. С каким весельем на омытых Дождями легких белых крыльях В час летний лебеди летают! Как резво каменки прелестны И розовы дрозды порхают Между сгущенных шелковиц! Их междорамия блестящи Сребром и златом отливают Среди играющих лучей; Мычание тельцов и юниц С блеяньем агнцев съединилось; С какою радостью безмерной Бегут они щипать толпами Траву в долине усыренной! Какое врачество! - Прохлада В сии спокойные часы В струях студеных погружаться, В струях, где крепки мышцы римски, Что строили трофеи горды

Песнь шестая 221 На преклоненной вые мира, Училися порабощать Себе пространные пучины! И правда, - существа в них черплют Иное чувство, жизнь и силу. Кто там под сено-листным сводом Раин высоких, тутов, ильмов, Подобная Сусанне скромной, Спешит к живому водоему? 1То Цулъма, благородна дщерь, Краса и честь княжен Тавридских, Стройна, как мирт, - легка, как серна, Спешит искать в струях прохлады. Покров сереброцветный веет Над Цульминым сокрытым оком И тысячу красот таит. Но ветерок летит, дерзает, Отмахивает сей покров; Вдруг тайны красоты, блеснув, Как скромны призраки, украдкой Друг за другом выходят вьявь. Отважный зефир! если ты Свевал покров какой девицы, Видал ли где-нибудь ресницы Длиннее, как у милой Цулъмы! Видал ли ты с лилеей розу Такую, как в ланитах Цулъмы! Видал ли ты в садах Авроры Толь светлую жемчужну росу, Какая с Цулъминых ушей Волшебной силою висит? Видал ли взор - иль грудь толь белу, Толь нежну, милу, как у Цулъмы! Вот здесь она! - смотри! - идет! Прекрасный лик младых подруг