Рассвет после ночи

— Никос, главное, мы победили хунту. Теперь будем бороться с ее последышами. А они везде. В правительственных учреждениях тоже. Подписать закон на запрет драконовских мер против нашего брата у временного правительства рука не поднимается. Но заставим. И Лулу вернется, и Елена. И все наши товарищи по Сопротивлению. Твою песню будем мы все петь, Никос!

ДОМОЙ!

У Василиса Коцариса всегда радиоприемник был настроен на афинскую волну. В любой момент, особенно в длинные бессонные ночи, он включал маленький транзистор у своего изголовья и словно переносился в Афины. Радиопередачи были под постоянным контролем властей, так что на правдивую и объективную информацию нечего было и рассчитывать. Но даже из прохунтовских передач можно было угадать, что происходит дома. А когда прикованный к постели грек услышал о зловещих событиях на Кипре, он совсем потерял покой и сои, внимательно слушал все сообщения, предчувствуя приближение важных перемен. И все же не по радио, а по телефону от старого товарища в Афинах услышал Василис, что авантюра провалилась. Больше афинский друг не звонил, а из радиопередач узнать что-либо новое не удавалось. О самом важном ему мог сказать сосед — бывший министр, но он и не вспомнил о коммунисте-инвалиде. Бывшему министру было официально предложено вернуться в Афины. Такие звонки-предложения из Афин раздались в домах еще нескольких эмигрантов — бывших государственных деятелей, а один из них уже вылетел в Афины. Многие греки в Париже знали о падении власти узурпаторов во главе с генералом Йоанидисом и о решении передать власть гражданскому правительству, состоящему из оппозиционных к хунте политических деятелей в основном правых партий.

К Василису Коцарису приходили все новые и новые люди: товарищи по партии, старые боевые друзья — все хотели разобраться в новой политической ситуации на родине. С радостью было воспринято сообщение о том, что из лагерей и тюрем выпущено много товарищей, среди которых видные деятели компартии, писатели, поэты художники, издатели и редакторы газет, деятели антихунтовских молодежных организаций… Беспокоило же то, что в Грецию уже возвратились буржуазные политические деятели, а эмигранты — участники антинацистского Сопротивления, гражданской войны и антидиктаторскрго движения — еще не получили подобных разрешений. Это обстоятельство очень тревожило Василиса Коцариса и его единомышленников.

— Получается так, что те, кто в неминуемое падение хунты верил, еще не могут вернуться на родину, а скептики уже в Афинах и, конечно же, поспешат занять большие должности, — сделал вывод старый коммунист. Сам он не надеялся из-за болезни в ближайшее время вернуться на родину, но очень беспокоился за многих политэмигрантов, которые могли активно участвовать в обновлении Греции.

В комнате Василиса Коцариса старые коммунисты-политэмигранты провели партийное собрание, на котором очень бурно обсуждался главный вопрос — возвращение на родину. Решение в виде открытого письма было послано в адрес греческого правительства. В письме говорилось, что за рубежом многие десятки тысяч греков ждут скорейшего решения вопроса — отмены законов о запрещении деятельности компартии и отказе участникам Сопротивления в правах гражданства.

— А мой сосед, который до последнего дня не верил в падение сильной власти диктатора, уже получил важный пост, правда, временный, — с горечью произнес Василис, и все поняли, что речь идет об отце Алексиса.

— Интересно, а сына пустили? — спросил кто-то из участников собрания.

— Наверное, нет, он ведь по-другому стал жить и думать, — сказал Василис.

— Значит, двух знаменитых певиц тоже пока не пустили? — спросила вошедшая в комнату дочь Василиса Зара.

— О, песни сейчас тоже опасное оружие! — ответил отец. Вот возьмут певицы и повернут их против новых правителей, как делали в годы хунты. Разве такое понравится властям?

— А Ставридис поет! — сказала Зара. — Вчера слышала по радио его песню в защиту таких, как мы с вами. Песня так и называется: «Домой!»

— До этой песни он пел песню-протест против слишком мягких приговоров хунтовцам, — заметила пожилая гречанка.

— Да, я тоже слышала, — сказала Зара. — И ещё Ставридис сказал, что сочинил песню о Политехнике.

— Друзья! Не будем вешать носы. Давайте надеяться, что справедливость восторжествует! — бодро произнес Василис.