Рассвет после ночи

— Географическое положение острова отменное. Это прежде всего важный стратегический пункт Средиземноморья, юго-восточное крыло НАТО. После известных событий: выхода Франции из военной организации НАТО, нашего ухода из Вьетнама и продолжающегося ближневосточного кризиса — этому району мы придаем очень важное значение. — к вашему сведению, дорогой друг, — заключил чиновник из госдепартамента, — в решении кипрской проблемы греческая хунта, которую мы всячески, поддерживаем, во главе со своим президентом проявляет медлительность и нерешительность.

В Никосии Ахиллес Пацакис получил сообщение о смене диктатора в Афинах. Хотя он не симпатизировал генералу — бывшему шефу военной полиции, пересевшему в кресло диктатора, но понимал, что новый глава хунты, представляющий крайне правые силы, именно тот человек, кто способен выполнить волю американских хозяев. Старый политикан и хитрая лиса, Пацакис решил после своей миссии на Кипре лично прощупать нового афинского диктатора.

Зная о патологическом тщеславии полицейского генерала, Пацакис-старший вышел с ним на связь через эмиссара ЦРУ в Афинах. Договорились о тайной встрече без единого свидетеля в загородном особняке Пацакисов. Удобно устроившись в мягких глубоких креслах в зале с «сюрпризами» — самораскрывающимися столиками с батареями бутылок, вазами с фруктами и восточными сладостями — два независимых, казалось бы, друг от друга грека обменялись быстрыми изучающими взглядами. Хозяин особняка решил сыграть на доверительном характере беседы, лаконично проинформировал о своих встречах и беседах на Кипре. Диктатор слушал этого часто впадающего в апатию старого грека и старался понять, зачем понадобилось мультимиллионеру, проживающему далеко от родины, к тому же перенесшему большую личную драму — гибель сына, лезть головой в омут больших политических интриг, ведь ни денег, ни высокого чина ему уже не надо. И чтобы немного поиграть на самолюбии старика, диктатор поделился информацией, которой располагал:

— Люди из окружения президента Макариоса, с которыми вы были в контакте, господин Пацакис, докладывали своему шефу, что деловой характер ваших бесед всего лишь камуфляж, что визит большого друга американцев на Кипр — это политический зондаж.

— Весьма вероятно, — осклабился хозяин особняка. — Ведь я имел дело с умными греками!

— Но в греке Пацакисе единокровные братья видели заокеанского… гостя, — осторожно поддел его диктатор.

— Ну, бог с ними, с их мнением, — махнул рукой Пацакис. — Важно знать мнение грека, облеченного высоким доверием, о шагах, которые надо предпринять для решения кипрской проблемы, имея в виду, что его предшественник был удален с политической сцены.

— Вам, вероятно, известно, господин Пацакис, что в прошлом году мы потребовали от Макариоса ухода в отставку? Нас, как посредников, заинтересованных в том, чтобы политика наших американских друзей была материализована на Кипре, не оставляет мысль о более решительных мерах. Мы ясно отдаем себе отчет в стратегической важности Кипра для Атлантического блока и американского присутствия. Но в ближайшие полгода такие акции, к сожалению, невозможны.

— Почему? — подался вперед Пацакис.

— Политехника, — процедил сквозь зубы диктатор.

— А если шире? — Пацакис уставился немигающими глазами на собеседника.

— Португалия, — криво улыбнулся диктатор. — Наши враги расценивают происшедшие перемены в Португалии как симптом.

— Враги у нас всегда были и будут. Нам надо думать в первую очередь о сильных друзьях, а американцы заинтересованы в Кипре. И мы не должны мешкать, оттягивать и вызывать недовольство!

Это уже было похоже на угрозу. Диктатор сделал нетерпеливое движение, словно хотел возразить, но лишь насупился. Он ждал, что еще скажет этот грек, который был крепко связан с американцами и имел много друзей среди влиятельных политиков и воротил бизнеса в Штатах. Но хозяин особняка лишь добавил, что он удовлетворен разговором и надеется на новые встречи во время следующих приездов на родину, которую он никогда не забывает и делает все, чтобы она не стала такой же жертвой, как несчастная Португалия.

— Господин Пацакис, — сказал в конце встречи диктатор, зная, что его слова будут переданы американцам, — мы понимаем всю свою ответственность в решении поставленных перед нами задач и сделаем все от нас зависящее. Но, господин Пацакис, мы нуждаемся, впрочем, как и национальная гвардия на Кипре, в новейшем оружии.

— Эту миссию моя компания выполнит, — пообещал Ахиллес Пацакис.

Встреча с эмиссаром ЦРУ носила тоже деловой и доверительный характер. Ни разу не прозвучало слово «переворот», но весь разговор в особняке Пацакиса велся так, словно это вопрос давно решенный и лишь необходимо обсудить детали предстоящей важной операции на Кипре.