Рассвет в моем сердце

Торопливо расстегнув ремень его джинсов, я потянула за молнию. Та девушка, что дремала без ласки, очнулась и хотела принадлежать именно этому мужчине.

Константин уложил меня на плед и навис сверху. Медленно провел ладонью по моим ногам от лодыжек до бедер. Расстегнул пуговицу, снял джинсы. Осыпал поцелуями мои бедра. Я горела от нежной пытки и едва помнила, как дышать. Мои пальцы зарылись в его светлые пряди.

– Секунду. – Костя отвернулся, вытащил из пальто бумажник, открыл его и достал конвертик с презервативом. – Я не готовился, если что. – Он кривовато улыбнулся, и у меня свело низ живота.

– Иди сюда, – попросила я.

Слившись в поцелуе, мы избавили друг друга от нижнего белья.

Аккуратно лаская пальцами мой клитор, Костя медленно сводил меня с ума. Он надел презерватив, но не спешил действовать. Да, мое прошлое наполнено болью, но… Я готова. Мне надоело бояться. Мне нужно, чтобы он наполнил меня.

Поэтому я коснулась его твердого члена и направила к своим раздвинутым бедрам. Член скользнул в лоно, и я приглушила свой крик очередным поцелуем. Впилась ногтями в его плечи. Прижалась сильнее, обхватила ногами его торс. И совсем скоро движения приняли неистовый темп. Константин Коэн – истинный художник. Он смешивал в своих действиях нежность и страсть, как смешивал на палитре краски.

Меня разбудили лучи яркого солнца. Застонав, я прикрылась подушкой, но панорамные окна не оставили ни единого шанса вернуться в сладкие сновидения. Тогда я приподнялась на локтях и огляделась: Костя сидел на табурете в одних пижамных штанах, пил кофе из пластмассовой чашки и смотрел в телефон. Влажные волосы он зачесал назад и казался чертовски сексуальным. Впрочем, как и всегда.

Заметив, что я проснулась, Костя поставил чашку на барную стойку, подошел и коснулся губами моего виска. Получилось… естественно, будто мы начинали так каждое утро.

– У тебя есть маска для глаз или что-то вроде? – недовольно спросила я и указала на окно. – Невозможно спать.

– Обычно я закрываю шторы… Но мы были слишком заняты.

Костя поиграл бровями, а я зарделась. Точно, несколько часов мы изучали друг друга, позабыв о мире вокруг, и отключились после почти суток без сна.

Константин указал на барную стойку:

– Кофе и пицца – не завтрак мечты, но ничего другого у меня нет.

Завернувшись в простыню, я встала и обняла его, вдохнув аромат мыла, лимона и бергамота, исходивший от загорелой кожи. Хотелось сказать, что мое пробуждение в лофте – самое счастливое за много лет, поэтому любой завтрак в компании своенравного художника идеален. Но я растеряла все слова, глядя на Костю с незнакомыми чувствами, от которых трепетало сердце и с лица не сходила улыбка. Вместо признания я поцеловала Коэна в шею, в щеку и, наконец, в губы.

Он ответил на поцелуй, и мы едва снова не оказались в постели. Но мой желудок настойчиво требовал еды, и Константин дал мне кусок пиццы. Я поблагодарила, села на табурет и пару раз откусила, пока Костя кипятил чайник и наливал мне растворимый кофе.

Скованности после совместной ночи между нами не было, мы флиртовали, говорили о всякой ерунде и много смеялись.

Покончив с завтраком, Костя щелкнул пальцами, тем самым сообщив, что в голову ему пришла гениальная идея. Ее он и озвучил:

– Раз ты здесь, могу я нарисовать тебя? Честно говоря, у меня есть мечта. Когда я увидел клип «Always» от Bon Jovi, то мечтал повторить сюжет в реальности, со своей музой. Только финал у нашего клипа будет другой.

– Заинтриговал, обязательно посмотрю на «Ютубе», – кивнула я и хитро улыбнулась: – Ты уже рисовал меня в кофейне, но не показал.

– То был набросок. – Коэн поморщился, обесценив свой труд. Типичный перфекционист. – А сегодня я возьму в руки палитру и впервые… – Он прокашлялся. – Впервые буду рисовать на холсте, не вспоминая то, что меня уничтожило. Буду испытывать только благодарность и…

– Что?

– Влюбленность.

Пару секунд я смотрела в горящие от восторга глаза Кости. Ну как ему отказать? Да и зачем? Я вернулась на матрас, а в голове барабанило его «влюбленность». Он… признался мне в чувствах? А что испытывала я? Сердцебиение, будто я на марафоне по бегу, все сказало за меня.

Никогда прежде я не видела более счастливого человека, чем Константин за любимым занятием. Он засуетился, исчез из виду и вернулся с холстом в руках. Под мышкой Костя держал чемоданчик, вероятно, с красками, а в руках – палитру.

– Раздеваться необязательно, – сказал с усмешкой, когда я потянулась к простыне. – Мне в первую очередь интересны черты твоего лица, но… – Коэн загадочно замолчал.

– Но?

– Я был бы не против.

В самодовольного художника полетела подушка.

– Рисуй! – отчасти приказным, отчасти обиженным тоном воскликнула я и проворчала: – Извращенец.

– А я думал, моя муза раскрепощенная…

– Твоя муза отлично метает ножи, – напомнила я.

– К моему счастью, ее рука дрогнула.

Хихикнув, я вспомнила нашу первую встречу. Ему удалось. Удалось доказать мне, что я снова могу доверить свое сердце мужчине.